На войне и в тылу — по-фронтовому
Шрифт:
Я, как и другие, долго находилась под впечатлением от этой первой заводской плавки. Все ее участники воспринимались мной, как герои, хотя были они обыкновенными, очень скромными людьми.
С тех пор прошло уже больше сорока лет, но я хорошо помню, что первую плавку готовили сталевары Семен Ефимович Черных и Павел Михайлович Кочнев, подручные сталевара Михаил Петрович Зимин и Афанасий Васильевич Чугунов. Завалку электропечи шихтой выполнял машинист завалочной машины Иван Осипович Бынин, а пультовщицей была Варвара Ивановна Кудряшова. Технологический процесс плавки осуществлялся обер-мастером Иваном Никитовичем
А потом произошло еще одно событие, которое круто изменило мою судьбу.
В цехе работало три электропечи. По службе мне приходилось наведываться к сталеварам, выяснять с ними различные вопросы. Но даже когда и не было такой необходимости, какая-то сила меня направляла к электропечам. Огонь манил, завораживал. Могла часами любоваться отблесками пламени, бушевавшего за печной заслонкой, следить за четкими движениями сталеваров. И вот однажды задала себе вопрос: «А я бы разве не сумела?»
В ту далекую пору все операции, связанные с выплавкой металла на электропечи, были физически нелегки, потому что требовали немалого ручного труда. По это меня, женщину, и не пугало, физических нагрузок не боялась. Была я здоровой, крепкого сложения.
Когда поделилась своим сокровенным с подружками, они посмеялись. И многие годы спустя, мои подруги по работе и комсомолу Маша Родионова и Алевтина Сарафанова напоминали, как отговаривали меня, ссылаясь на то, что не женское это дело — сталь варить. А я кипятилась, обижалась.
— Как по-вашему, женское дело — водить поезда? — наседала я. — Не женское. А вот в железнодорожном цехе есть женщины-машинисты. И водят они поезда ничуть не хуже мужчин.
Действительно, в железнодорожном цехе завода были две женщины — машинисты паровоза: Екатерина Колбина и Людмила Подсевалова (Сергеева). О последней даже был снят документальный фильм «Почетное право», она еще до войны, когда работала на Магнитогорском металлургическом комбинате, стала первой в стране девушкой-машинистом внутризаводского транспорта. На ЧМЗ приехала в сорок третьем, возила изложницы с горячим металлом.
Пошла я к начальнику цеха И. Я. Айзенштоку, сказала: хочу работать подручным сталевара.
— Почему именно подручным? — удивился он.
Я начала объяснять:
— Во-первых, я крепкая. Во-вторых, даже от печей сейчас уходят мужчины на фронт. Кто их заменит?
Из комсомольско-молодежной фронтовой сталеварской бригады имени Героя Советского Союза Василия Зайцева, которую возглавлял Михаил Зимин, в Уральский добровольческий танковый корпус ушел Дмитрий Чернов. Это был один из первостроителей завода, отличнейший подручный. Помнится, прощаясь, он говорил: «Буду беспощадно истреблять фашистов, давить их гусеницами танка, а вы, сталевары, бейте гадов нашей челябинской сталью!»
И механик-водитель Дмитрий Николаевич Чернов воевал достойно. Войну закончил в Праге. Был награжден орденом Славы 3-й степени, медалями «За отвагу», «За взятие Вены», «За взятие Берлина»,
Были мне известны и другие факты. В феврале сорок третьего строители и металлурги сформировали добровольческий лыжный батальон. В его составе из нашего цеха на фронт отправился А. А. Докучаев, из отдела снабжения — М. П. Синюков. В числе добровольцев были работники механического цеха — слесарь А. М. Кульшарипов и токарь А. М. Овчинников, бригадиры З. Г. Ракитин и А. Я. Рераховский, слесари Л. П. Транин и М. А. Кучуков. Они, к нашей великой печали, не вернулись с полей войны, и в музее комбината на мраморной плите золотом горят теперь их имена. На комбинате их помнят, гордятся ими. В сорок третьем они помогли мне испытать себя на гражданскую зрелость.
…И еще об одном веском аргументе заявила я тогда начальнику цеха:
— Я сталинградка. Фашисты разрушили мой родной город. Я хочу мстить им за это моим металлом!
Глаза у начальника цеха потеплели, говорит:
— Давай свое заявление, подпишу…
Михаил Петрович Зимин был первым, кто увидел меня в печном пролете в сталеварской робе.
— С каких это пор табельщики стали носить спецовку? — спросил он иронически.
Я объяснила, что теперь буду работать на его печи. Зимин был настолько поражен, что не нашелся сказать ничего другого, как только протянул:
— Так ты же баба…
Пришлось действовать решительно.
— Говорите, что делать! Шутить будем потом…
Зимин был отличным сталеваром, за свой труд в годы войны он удостоен ордена Ленина. Но что было делать: профессию сталевара считал привилегией одних мужчин и не хотел, чтобы я оставалась в бригаде. Пришлось искать заступничество у старшего мастера Ивана Никитовича Емелихина.
А потом Зимин сдался. Видел, конечно, что я старалась вовсю, что ничуть не отставала от других. Словом, была доброй помощницей не только у второго подручного Николая Деревянова, но и у первого, Ивана Чмона. Они мне всегда доверяли, надеялись, что не подведу. И за всю войну не было такого случая.
На заводе быстро узнали, что на первой электропечи подручным сталевара работает девушка. Но всерьез очень немногие принимали это. Шло время, а я не только не помышляла уходить, а даже продвигалась по служебной лестнице, от третьего подручного ко второму, от второго — к первому. Однажды к нам на печь пришел редактор заводской многотиражной газеты «Челябинский металлург» Г. Романов, попросил написать в праздничный номер о том, что мной руководило, когда я бралась за такую неженскую работу, какие у меня планы на будущее.
Заметка получилась небольшая, назвала ее «Мщу за Сталинград». Были там такие строки:
«Я сталинградка. Подлые гитлеровские звери разрушили мой родной город. Я решила мстить им за это, мстить стахановским трудом. На ЧМЗ я первое время работала табельщицей в электросталеплавильном цехе. Но меня тянуло ближе к производству. И вот я стала работать у печи. Много труда и энергии пришлось приложить, но они не пропали даром. 27-ю годовщину Великого Октября встречаю как первый подручный сталевара».