На войне, как на войне
Шрифт:
К тому времени, как мы собрались в мастерские, месяц практики закончился.
И был ритуал приема вновь набранных в первокурсники, совмещенный с открытием нового учебного года.
Дааа, открытие учебного года в Школе действительно запоминающееся событие. Я со стороны смотрела на первокурсников и вспоминала себя год назад, когда я была на их месте. Собственно, ситуация с открытием нового учебного года повторилась почти один в один. Было видно, что это давно отработанный ритуал.
После построения, по уже заведенной традиции, наша тесная компания отправились в таверну, чтобы отметить это событие.
Осень
Вырваться в город удалось только после обеда, так что, когда мы закончили наши похождения по мастерским, уже смеркалось.
Было ветрено. Потому мы засунули носы в шарфы, и почти не смотрели по сторонам. Да и никого не было на улицах в это время. Но вдруг, откуда ни возьмись, появился мальчишка, который, увидев нас, закричал:
— Господа маги, господа маги, помогите, у нас в доме завелся шумный дух.
Мне название «шумный дух» напомнило родной мир. Только там он назывался «полтергейст». С таким призраком мы с Карлом еще не сталкивались, поэтому не сговариваясь, повернули и пошли вслед за мальчишкой, который привел в свой дом. В горнице мы встретились с его отцом, который рассказал, что почти уже год, а точнее, с прошлой зимы, по их кварталу бродит шумный дух. И кого только не приглашали, чтобы его развеять. Ничего у местных магов не получалось. Разве что изгнать шумный дух из дома. Но он вскоре появлялся в другом доме, и все начиналось сначала.
— У вас есть куда уйти семьей на два-три часа? — спросила я.
— Да, недалеко живет мой брат.
— Тогда собирайте семью и отправляйтесь к брату. А часа через три пришлите сына. Если входная дверь будет приоткрыта, значит, ваш дом очищен от шумного духа. А если нет, придется еще подождать. Понятно?
Хозяин дома все понял. Семья из трех человек быстро собралась и ушла, а мы с Карлом приступили к выслеживанию шумного духа.
Для начала закрыли входную дверь, после чего перешли на магическое зрение, и стали осматривать комнаты дома. При этом Карл взял на себя осмотр второго этажа, а я осталась на первом. Первой была кухня. Едва войдя в нее, заметила, как что-то мелькнуло в углу, и тут же постаралось выбраться из кухни. Я создала оборонительное заклинание, и преградила призраку, а то, что это был именно он, я уже не сомневалась, путь из кухни.
Призрак заметался, но когда я попробовала применить заклинания, чтобы проявить дух, они почему-то не срабатывали. На звук моего голоса примчался Карл, и магически заблокировал дверь и окна. Осталось только поймать дух, проявить его, чтобы можно было применить заклинание, которое его развеет. Но дух метался по кухне, и казался неуловимым.
Я стала злиться. Вот же стервец, впервые встречаюсь с таким упрямцем. И тут я вспомнила ведьминское заклинание, создающее как бы сеть. Когда его набрасываешь на призрак, оно сразу же проявляется. Правда, все это я знала в теории, но делать было нечего. Я быстро вспомнила заклинание, сотворила сеть, и когда дух в очередной раз начал скакать по комнате, роняя по пути, встречающиеся ему предметы, набросила на него сеть.
И заклинание сработало! Дух проявился… и оказался девушкой. Поняв, что ее поймали, она вдруг залилась
— Кто вы такие? — воскликнула девушка-дух.
— Маги из Школы, — ответила я. — А ты почему такая шумная? Весь квартал на уши поставила.
— Я хотела, чтоб меня проявили, а меня все время хотели развеять. Вот и осерчала.
— А зачем нужно, чтобы тебя проявили?
— Понимаешь, я артана. Прошлой зимой приехала с отцом в этот город. Он занимался здесь делами, а меня взял, как он сказал, проветриться. Но у него что-то не задалось с делами. Более того, на него было два покушения, правда, оба неудачные. Потом отец вывихнул ногу, и он поручил закончить дела мне.
И вот однажды, когда я возвращалась в гостиницу, чуть ли не в центре города, путь мне преградили два человека. Я слегка оторопела. Но ведь я артана, что мне два человека? Я их размету в два счета. Потому я не стала до поры принимать боевую форму, решив понять, что им от меня нужно. И зря я это сделала. Сзади послышался свист стрел, и три из них впились в мое тело. Я умерла почти сразу. Тут эти разбойники быстро завернули мое тело в какое-то полотно и куда-то понесли. Как оказалось, в лес. Они занесли тело подальше от края, положили на землю и забросали ветками. С тех пор, я и брожу неприкаянная.
Я устало села на стул. Умею же я влипать. Вот что делать с духом артаны? Ума не приложу.
Я повернулась к Карлу:
— Давай-ка напарник, дуй за нашим артаном. Насколько я знаю, они сегодня дежурят совсем неподалеку. Пусть он сам разбирается с этим духом.
Карл мотнул головой, собрался и ушел.
Карл ушел, а я осталась наедине с духом девушки.
— Тебя хоть как зовут? — спросила я дух.
— Виола. А тебя?
— Дина.
И мы снова надолго замолчали. Я не знала, о чем можно беседовать с Виолой. А она, похоже, была где-то глубоко в своих думах. Так мы и дождались, когда в дом стали врываться ребята, которых позвал Карл.
Первым влетел Айрел с вопросом:
— Как ты, Дина?
Я вяло улыбнулась и махнула рукой в сторону духа девушки. Айрел поднял глаза, и, тут случилось невероятное. Айрел и дух вскрикнули почти одновременно:
— Виола!
— Айрел!
В этот момент в комнату ворвались Эрвин с Дастом. Следом влетели Варг, Ил и Роб. Процессию завершали Фиона и Карел. Фиона, конечно же, была нужна. Ведь дух девушки был артаной. А кто как не Фиона была знакома с большинство артанок ее возраста? Только, когда Карл успел и до Школы добежать? К тому же, как оказалось, ее услуги не понадобились: Айрел и Виола знали друг друга.
Я повернулась к Айрелу:
— Вы знакомы?
И тут совершенно неожиданно Айрел как-то сник, и тоже присел на стул, тем не менее, не отрывая взгляда от духа артаны. Тут ожила Фиона:
— Знакомы ли они? Виола родная сестра Айрела, пропавшая почти год назад, как раз в этом городе.
Я посмотрела на артана, и он горестно качнул головой. Вот это встреча! Тогда я развернулась к Виоле и попросила:
— Виола, расскажи Айрелу то, что рассказывала мне.
Виола качнула головой и вновь пересказала сцену ее убийства. В комнате наступила, что называется, гробовая тишина. Наконец, Айрел встал и сказал: