На все лишь час
Шрифт:
– А ты стоял и смотрел, как нас там на дороге чуть не...
– Я вскочила.
– Ты же мог вмешаться... Аластор ведь тоже мог помочь! Почему вы пришли, только когда все уже случилось?
– Успокойся, - проронил он, чем привел меня уже практически в бешенство, - так было надо и точка.
– Надо?
– рыкнула я.
– Кому? Тебе?
– Голос сорвешь, - раздалось в ответ.
– А если бы нас убили?
– меня уже начинало трясти от злости.
– Откуда ты мог знать, что этот твой Диспатер начнет действовать?
–
– Сибилла...
– На меня накатила слабость.
– Видела, что я... убью девятерых...
– Не совсем так подробно, но в целом да.
– Он встал и сделал шаг ко мне.
– Не подходи!
– вскрикнула я.
– Ты уходил на эти свои дела... ты же... убивал! Потом возвращался ко мне...
– Я отошла к дальней стене.
– Моралистка.
– Он снова начал приближаться.
– Не подходи, - голоса уже не было.
– Аврора, - он сменил строгий и ехидный тон на более ласковый, - тебе не нужно меня бояться и себя тоже.
– Я не боюсь.
– Я вижу, - усмехнулся блондин и уже стоял вплотную ко мне.
Я вяло отбивалась от его рук, но быстро сдалась и уткнулась в его грудь. Сразу стало спокойнее. Я почувствовала себя в безопасности.
Я проснулась уже ближе к вечеру. Мой блондин спал рядом. Мы оба уснули в одежде. Глянула на своего красавца и умилилась. Кем бы он не был, темным, светлым или серо-буро-малиновым, я его все равно люблю больше жизни.
Я начала гладить его руку, которой он меня обнимал:
– Баю баюшки баю - тихо прошептала я - Не ложися на краю: Придет серенький волчок, тебя схватит за бочок и утащит во лесок, под ракитовый кусток; там птички поют, тебе спать не дадут...
– я замолчала, а потом улыбнувшись спросила: - чего смеешься?
– Мне даже в детстве колыбельных не пели.
– тихо ответил он не открывая глаз.
– Почему?
– теперь я добралась до его волос.
– У темных чуткий сон.
– крепче обнял меня Сумман - малейший звук не дает спать.
– Тогда тебе со мной ой как не повезло - хмыкнула я.
– Не повезло?
– он улегся на спину и закинул руки за голову - встретил милую шкодливую капризулю. Она из кожи вон лезет, пытается обо мне заботиться и помогать. Хм, может ты и права.
– Получишь сейчас - я села и ткнула его в бок - не повезло ему. Считай меня карой за все свои грехи.
– А почему этот знак... ну калла прорезалась на спине, а как ты сказал у вас лилия появляется на руке?
– спросила я сидя за столом на кухне и потягивая вкусный кофе.
– и почему твоя лилия показывается от щелчка, а моя калла нет?
– Когда я увлекся легендами и рассказами про Белокрылых, мне тоже было интересно, почему у них все
– улыбнулся мне Сумман - никакого логического объяснения я не нашел. Пришлось самому выдумывать.
– И что ты выдумал?
– чуть не облизнулась я от любопытства.
– Рассуждал я примерно так - откинулся он на спинку стула - издревле твой род считался очень сильным и крайне жестоким. Еще они славились любовью к авантюрам. Если кто-то из темных где-то погибал при странных обстоятельствах или был убит непонятно кем, тут сомнений не было, что это дело рук Белокрылых. Это было что-то вроде непреложной истины, но и доказать никто ничего не мог.
– Бойся меня - хихикнула я и закусила губу приготовившись слушать дальше.
– Предположим, что темный мог увидеть знак на руке или груди нападающего и тем самым понять на кого он нарвался, а вот увидеть спину Белокрылого и тем более неприкрытую... А не поняв кто твой враг будучи живым, невозможно требовать отмщения мертвым.
– Ага, поняла - воскликнула я - если даже у темного уже прорезался его знак, никто его все равно не увидит. А почему калла загорается не от щелчка и не огнем, а искрами?
– Опять же, Белокрылые очень любили морочить головы и притворяться простыми людьми и потому хоть изщелкайся, а калла не вспыхнет.
– хмыкнул блондин - не каждый может почувствовать истинную природу другого человека. Особенно если другой человек этого не хочет или как в твоем случае сам не знает кто он.
– А твоя мама... она ведь не Лилейная?
– допила я свой кофе.
– Нет, она из рода Розы.
– закатил глаза Сумман - сейчас угадаю, хочешь спросить, как знаки родителей переходят к детям и почему мы все стали Лилейными?
– Ага, опять мысли читаешь?
– погрозила я ему пальчиком.
– Нет, тут совсем не трудно догадаться.
– улыбнулся он мне - У темных детей идет что-то вроде самоопределения. Один из родителей все равно сильнее, очень редко попадаются равные пары. Дети из простого расчета выбирают более сильный знак. Сибилла всего лишь предсказательница. А отец... короче, он сильнее. Сравни - он щелкнул пальцами и зажглась огненная лилия и через секунду погасла, потом он щелкнул во второй раз и мелькнула роза, но какая-то тонкая и совсем неяркая.
– думаю это наглядно доказывает, что род Розы мягко скажем чахлый.
– Как странно... ты зовешь Сибиллу по имени, а Танатоса нет - покосилась я на темного.
– есть причина или просто прихоть?
– Скажем так, это памятка для меня лично, что нельзя безоговорочно доверять даже... матери - опустил глаза Сумман - когда-нибудь я расскажу, почему я стал звать ее по имени, но сейчас тебе этого знать не нужно.
– Как скажешь, мой хороший - сказала я и смутилась.
С другой стороны чего мне смущаться. Он уже не первый год мои мысли читает. Ну, ляпнула вслух что-то милое и глупое, пусть терпит.