На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
242
ются низко и лежат прямо на зелени лугов. Слева у выхода из ущелья
виднеется полоска тропы.
Еще долго «ныряли». Нашли несколько образцов. Пересекаем
ледник и спускаемся с языка по крутым лавинным сбросам (весенним).
Зашумела речка.
Дно долины завалено отбросами ледника: камнями, щебнем. Кое-
где проглядывает травка, какие-то большие листья, похожие на лопух, и
заросли сухого кустарника. Здесь же обнаружили остатки костра и едва
заметную тропку.
Речка вплотную прижимается к правому склону. Пролезли по
камням у самого берега. И вот мы в долине Зеравшана!
Ярко ударило солнце. Оно заливает вдали всю широкую долину.
Слева расплылся буграми широкий язык Зеравшанского ледника.
Совершенно неожиданно справа увидели Киргиз-рабат и отходящий от
речки арык.
Прошли почти всю долину, ибо река Зеравшан течет под левым
берегом.
На обратном пути попали к киргизам. Спугнули целый выводок
ребятишек — бросились врассыпную к дому из булыжника. Прошла
молодая женщина, ускорив шаги, едва заслышала наши голоса. Из дома
выскочила собака. Мы решили повернуть назад.
Теперь уже идем правым (ор.) берегом. Путь значительно легче —
между осыпью и мореной. Иногда попадаем на старую заброшенную
тропу. Бугров меньше.
Солнце поднялось высоко и печет сильно. У прозрачного
моренного ручейка закусили сахаром и сухими фруктами. Довольно
быстро добрались до выдающегося ледника. По пути делаю краткую
глазомерную съемку.
До оставленных лыж поднимались довольно долго. Снег начал
243
размякать. На лыжах пошло легче; «отдачи» вначале не было совсем.
Время уже около двух часов. И с каждым километром все тяжелее.
С одного взъема па другой, а их бесконечное количество. Добрались до
скал, где оставлены вещи. Подкрепились еще немного, отдохнули и,
нагрузившись оставленными вещами, двинулись дальше.
От вершины потянулись тени. Тень от Ужбишки скоро накрыла и
нас. Лыжи начали сдавать. Пошли елочкой. А подъем длинный.
Подходим к пещере. У пещеры согнутая фигурка Птенчика, с
головой всунутой в швейцарскую палатку.
—Здравствуйте, друзья!
В пещере тепло и уютно. Нас ожидает горячий суп и вода.
Товарищи рады, что мы обследовали такой длинный участок. Они
обследовали два выхода, но каситеорита оказалось довольно мало. Завтра
намечаем слазать на шток, обследовать последние выходы.
Укладываемся с Мишей в мой мешок. Все очень устали: не спали
целую ночь и прошли по горам более 50 километров. Спал неплохо.
19 июня. Солнце уже взошло, но холодно, ветрено и облачно.
Иногда пересыпает снежок.
Сговорились с Мишу-ком сходить на вершинку. Подъем довольно
опасен и без веревки не обойтись. Ленц с Птенцом дежурят на гребне,
стравливая ж подтягивая 140-метровую веревку, по которой идут
разведчики.
Крутой гребешок с карнизами подходит к скалистой башне
вершины. Скалы очень сыпучие. Оставляю ледоруб внизу и начинаю
подниматься. Лезу аккуратно, по возможности расчищая путь от
шатающихся камней. Вылез на вершину. Верхушки пиков застилает
сплошная пелена облаков. Делаю план Тамынгенского ледника.
Мишук поднялся до скал и упорно хочет лезть по ним. Я, как моту,
отговариваю. Прошу, чтобы он взял мой ледоруб и с ним траверсировал по
244
снежному легкому пути, ибо вниз по скалам спускаться очень опасно, а
чтобы идти в обход, нужен ледоруб. Но снизу Миша упрямо кричит:
— Лезу с ледорубом по скалам!
Я отвечаю:
— Глупо. Лезь в обход!
Послушался.
Всматриваюсь кругом. Ребят не видно. Но с гребня увидел их на
штоке. Возвращаются.
Стена круто падает вниз. Видна лишь верхняя часть и отдельные
выступы. Дальше обрыв до самого ледника — почти километровая
глубина. Долго мучаются ребята на отвесных скалах кулуара, забивая и
выбивая крючья. Наконец начали вытягивать веревку по крику снизу.
Показались головы. Потянули во всю, едва успевают перебирать ногами.
— Ну, как? Есть образцы?
— Совсем ничего нет!
Досадно.
Быстро
сбегаем.
Подкрепились
консервами
и
«мороженым», собрались и спускаемся вниз...
22 июня. С утра начало хмуриться.
Я, Ленд и Миша идем в Тамынген. Падает легкий снежок. Быстро
сбежали вниз. Ух! Сколько цветов расцвело! Как поднялась трава за время
нашего пребывания в снегах... В Тамынгене искренне удивляются, почему
мы так редко спускаемся вниз.
Не знают, что нас покорила другая красота,— мощная красота
вершин, ледников и скал. Нас пленила то сверкающая, радостная и
зовущая, то мрачная, клубящаяся вихрями, то гневная и грозная,
вызывающая на единоборство, то таинственная, неуловимой завесой
скрывающая себя и лишь на мгновение открывающаяся чудесными
фантастическими видениями особого мира суровая и прекрасная, вечно
зовущая стихия горных вершин.
245
Первые вести с радиостанции: Андрей выписался из больницы и