На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
очень доволен. Сейчас он на усиленном пайке, томится от жары и скуки и
рвется к нам, в горы.
В Тамынген вчера приехали геологи. Мой альбом им очень
пригодился для демонстрации рудных месторождений. Особенно
понравилась составленная мною карта. Геологи подняться к нам не
решились, ибо к ним не пришло еще снаряжение — ботинки и прочее.
(Они были твердо убеждены, что у нас в брезентовых сапогах они
поморозят ноги).
На обратном пути мы нарвали по большому букету чудесных
цветов. Ленц поймал богатый кинокадр: киргизы собирают каркас юрты —
и отстал.
К лагерю подходили уже в снежную пургу. Снег беспросветный до
вечера.
24 июня. Погода ясная. Недостает лишь тепла. Приходится
создавать его искусственно и строить второй заветерок. При первой
попытке раздеться едва не отморозили ноги. Но потом или уже мы
привыкли, или натянутые носки помогли, во всяком случае в промежутках
меж порывами ветра казалось даже тепло.
После обеда делаем вылазку. Вначале тяжело. Едва подтягиваемся,
ибо дежурит Ленц и, как всегда, изобилие вкусной еды.
Вскоре я опередил ребят и полез вверх. Незаметно добрался до
Петушка. Подумал: почему бы не траверсировать его вершину?
При взгляде вниз благоразумие подсказывало, что обратный путь
становится все более далеким. Но при взгляде вверх и при мысли о том,
сколько трудных мест уже позади и в случае отступления их уже не
миновать — отбросил все сомнения. Я лез все выше и выше, брал все
новые препятствия.
И вот я на вершине... Ветер рвет. Спешно делаю зарисовки в
246
блокнот и складываю тур. Идет снег. Спуск по знакомой стенке. В одном
месте застрял — ни взад, ни вперед — и крутился до дрожи в коленках.
Наконец справился.
Крупной осыпью, с камня па камень, острыми скалками (что
просвечивают насквозь) добрался до вершины с туром, на которую
поднимались в начале этого сезона. Рисую Мын-тэке. Замерз зверски. От
холода ледник совсем плохо «улегся» на бумаге — без пространства, без
глубины.
Одеревеневшие ноги едва держатся на камне. Тут бы пробежаться,
погреться, а нельзя. Постепенно пошел быстрее, согрелся, а затем и вовсе
легко запрыгал с камня на камень.
К вечеру налезли облака. Клубятся снизу. Чуть снежит.
Пришел геолог Миляев. Установили еще одну привезенную сегодня
палатку. Завтра выход.
25 июня. Подъем в 2.30. Выход в 3.15.
Двое идут на Мын-тэке. Трое — к Черной горе, на перевал и
прилегающую к нему вершину для ознакомления с юго-восточным
бассейном. Четверо (в том числе и я) выходят на Стену.
Уже на леднике выяснил, что идем не кругом, а в лоб. Предложил
идти кругом. Все согласились. Под большим камнем оставили кошки и
двинулись дальше налегке.
Лезем на крутую стенку перевала. Снег стал достаточно жестким,
держит хорошо. Влезли довольно быстро. С перевала увидели на другой
стороне ледника три маленькие точки: это ребята двигаются к
перевалу. Как ничтожно малы эти люди среди горных громад!..
Солнце осветило край снежного цирка. Далеко за перевал уйти нам
не удалось. Пришлось остановиться: геолог Миляев, жаловавшийся, что
ему нечем дышать, почувствовал себя плохо. Стало ясно, что состояние
его не блестяще и работать на Стене, если даже и дойдет, он не сможет.
247
Подкрепляемся (Миляев ничего не ест) и начинаем спуск вниз. Если
обернуться назад, то можно увидеть, как полоска наших следов идет, идет
и обрывается на середине громадного снежного поля...
У ребят замерзли ноги. Отогревают, сидя на камнях близ перевала.
Я пользуюсь случаем, быстро делаю глазомерную съемку неясного еще
ледника. Спустились довольно быстро с подкатцем внизу. Миляев немного
отстает. Вниз по леднику брести легче. Удачно прошли все трещины, лишь
Виталий чуть завалился. Я опередил ребят и пришел к лагерю намного
раньше других. Десять часов утра — рекорд самого раннего возвращения...
Развел костер. Тихо припекает неяркое солнышко. Подошли еще
двое, а к приходу Миляева и чай был готов. Напоил его чаем и уложил,
чтобы отлежался, прежде чем идти в Тамынген.
Около трех часов послышались крики. Кричал Ленц. Вскоре я
увидел на снежнике две движущиеся точки. В 3 час. 30 мин. ребята
спустились в лагерь. Их восхождение на Мын-тэке не состоялось. Как ни
бились на скалах — то стенка, то снег по пояс. Пришлось вернуться. А до
вершины совсем близко было. Взошли на соседнюю вершину — Пик
САВО*.
Ленц говорит, что они с ребра Мын-тэке видели ледник
Шуровското, текущий от раздельного гребня пика Архар.
Небо безнадежно заволокло облаками. Посыпалась крупа и с ветром
зашумела о палатку. В палатках затихло: спят или жуют что-нибудь.
27 июня. Хорошее утро. Ослепительно сияют вершины ледникового
цирка.
После плотного завтрака, приготовленного Мишуком, без долгих