На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
ускорило спуск. Долго ковыряем лед в поисках воды. Но вот нашли
немного и с жадностью начали поглощать ее с молоком. Замерзли зверски,
зато самочувствие сразу стало лучше.
Начинает темнеть. Нужно устраиваться на ночлег. Дошли до
маленького отрога Мын-тэке, залезли на гребень и, устроив площадку на
осыпи, расположились на ночлег.
Все на нас вымокло настолько, что отовсюду при легком
прикосновении руки выступает и легко выжимается вода. Похолодало и
начало подмерзать. Чтобы не всовывать в мешок мокрые носки, решили,
что они вполне высохнут на ветру и разложили их на камнях.
Облака разошлись, и прекрасная звездная ночь с мягким мерцанием
опустилась на нас. Ветер зашумел в скалах, убаюкивая.
28 июля. Наши надежды не оправдались: носки не только не
высохли, но и покрылись льдом. Приходится терпеливо отогревать их в
281
спальном мешке на собственном животе. Наконец вышли. Солнце уже
предательски вылезло на ледник.
Оказалось, что гребень, столь мирный с юга, на север обрывается
стеной. Прошли порядочно вверх, а спуска все нет. Решили спускаться на
крючьях. До половины спустились и удачно выдернули веревку.
Второй крюк — и спуск на крутой снежник. Он оказался ледяным;
и крюк со звоном вошел в лед. Веревку заело, но потрудившись,
выдернули ее и на этот раз. Вот чертов гребень, задержались часа на два!
Наконец ровный, хотя и с трещинами ледник. Зашагали быстро.
Второй гребень. У его конуса перевалили совсем легко и двинулись
к перевалу Елдаш — Тамынген. Солнце жаром и тяжелой одурью ударило
в голову. Идти сразу стало тяжело. Снег начал рыхлиться и проваливаться.
По существу недлинный ледниковый цирк кажется бесконечным. Чтобы
увлажнить рот, частенько хватаем снег.
Небольшая передышка и подъем к перевалу. Ноги проваливаются
по колено. Бергшрунд переходим по хлипкому мостику с большими
шансами на падение.
Выемка перевала. Нашли воду и пьем до похолодения в желудке.
Здесь взяли несколько образцов пигматита с турмалином.
Быстро сбегаем по крутому снежнику, обходим бергшрунд и идем
уже по Тамынгенскому леднику. Вот поворот на север. Открылись
Оловянная стена и окрестные знакомые вершины. Ледник покрыт свежим
снегом. Мы чувствуем себя уже дома.
Еще крутой спуск, трещинка, пористый, разъеденный солнцем
ледник. Вот и последний подъемчик на береговую морену (в который раз!),
палатки, лагерь. Ребята заняты своими делами, нас не замечают. Тихонько
подходим к ним.
Живейший обмен впечатлениями. Узнаю последние новости:
Мишук и Ленц в Исфаре. Виталий отправился в среднеазиатский поход.
282
Виктор последует за ним. Здесь остаемся я, Птенец, вернувшийся из
больницы Андрей и Валя. А работы еще очень много...
Ходил в юрту. Завтра на Стену идут рабочие бурить и закладывать
амонит. Нужна наша помощь.
Сплю в сухом и поэтому особенно приятном мешке.
31 июля. Будильник зазвенел, когда было абсолютно темно. Подъем
отложили до рассвета и вышли вместе с рабочими и носильщиками.
Утро ясное.
Носильщики убежали вперед. Рабочие и забойщики, идущие на
Стену впервые, отстают и часто присаживаются. Мы идем впереди, но так,
чтобы не терять всех из вида.
У перевала нас осветило солнышко. Поджидаем рабочих. Их уже
осталось трое. Один не выдержал, вернулся с первого подъема. На перевал
влезли медленно, но удачно. Наверху отдых.
Мы опять идем впереди. Солнце начало подогревать, идти стало
труднее. На втором подъеме сидят киргизы и пытаются спуститься по
одному. Посмотрел: ступеньки плохие, люди спускаются чуть не сидя.
Приостановил их спуск. Иду расширять и дополнять ступени. Работы хва-
тило надолго.
Забойщики повязали глаза платками и двинулись. Помогаю им. К
лагерю подниматься тяжело и жарко. Рабочие сильно отстали.
Гребень стал неузнаваем: по всей южной стороне вытаяли скалы и
осыпь. Длинной улицей растянулись палатки обитателей лагеря.
С группой рабочих спускаюсь к жиле. Птенец и Андрей работают,
прокладывая трону снизу. Спешу им на помощь. Ступени редковаты. Идти
будет трудно. Одной веревки маловато, нужна параллельная. Навесили
горизонтальную веревку, укрепив ее на скальном и ледяном крюке, и еще
четыре вертикальные, поддерживающие первую.
Идут лавины. Две из них прошли по нашей тропе. Особенно
283
неприятной оказалась последняя. Она образовалась от падения карниза,
видимо, от вершины, и большими кусками неожиданно налетела на нас.
Птенец закричал сверху. Но уже в следующий момент большая снежная
глыба ударила меня в грудь. Удар был силен, но я удержался... Остальные
не пострадали.
После этого случая рабочие, кроме Коханчука и Гордеева, быстро
удалились, жалуясь, что «голова кружится». Андрей с Птенцом ушли
перекусить.
Забили две бурки, и Коханчук вложил в одну 200, в другую 800