На языке пламени
Шрифт:
— Мне так удобнее. Об остальном прочтешь в отчете.
Копплстоун улыбнулся и, вылезая из машины, спросил:
— Помимо всего прочего, да?
— Да.
— Тут Гаррисон ошибся. Впрочем, он поймет это. Возможно, твоя птичка уже улетела.
— Будем надеяться, что нет.
Убедившись, что Копплстоун сел в вагон (впрочем, он мог выйти на ближайшей станции и позвонить), Гримстер все-таки решил рискнуть. Связь Копплстоуна с Гаррисоном значения не имела, то, что Коппи оказался предателем, не удивило, не встревожило и
Из Тонтона Гримстер поехал в Хай-Вайкомб. На шоссе было много машин, поэтому путь занял три с половиной часа, но дорога не тяготила Гримстера. В нем жило устойчивое предчувствие, посещавшее его не раз, нечто близкое к абсолютной уверенности в том, что все, по крайней мере сегодня, будет так, как хочет он. Гаррисону нужно было убить его сразу, без рассусоливаний. Гаррисон ошибся (как это на него не похоже!) — уж кто-кто, а они с Гаррисоном знали, что жизнь и смерть вечно балансируют на зыбкой опоре ошибки.
По крутому холму Гримстер спустился в Хай-Вайкомб, раскинувшийся по обоим берегам узкой речки, и нашел магазин Уильяма Прингла в одном из закоулков неподалеку от шоссе. Дом имел два сводчатых окна с решетками, между ними была дверь. Над окнами висела вывеска «Зверариум Прингла». Слово покоробило Гримстера. В окнах были выставлены предметы ухода за домашними животными. На картонной табличке, висящей на двери, было написано «Открыто». В магазине женщина покупала корм для собаки. Гримстер остановился у порога и стал наблюдать, как продавец совком достает корм из мешка и взвешивает его. Больше никого в магазине не было.
Гримстер подождал, пока женщина выйдет, и вошел. Он закрыл за собой дверь, запер ее на замок и перевернул табличку надписью «Закрыто» наружу.
В магазине было светло от неоновых ламп и скрытой подсветки в аквариумах с тропическими рыбками, стоявших в два яруса у стены. Из одной клетки на противоположной стене магазина вдруг послышался радостный свист морской свинки, в другой клетке серый кролик угрюмо жевал увядший капустный лист. В магазине было прибрано, хотя и слегка попахивало мочой животных и кормом для рыб.
Уильям Прингл взглянул на Гримстера с любопытством, не выпуская совок из рук. Он был именно таким, каким его описала Лили, с копной непослушных светлых волос и клочковатой неухоженной бородкой. На нем была красная рубашка с открытым воротом, зеленые вельветовые брюки, сандалии и черный рабочий фартук. Без страха он смотрел на Гримстера чистыми голубыми глазами.
— Если вы пришли грабить, — сказал Прингл, — денег в кассе не хватит вам даже на обед.
— Я просто хочу, чтобы нас не беспокоили, — ответил Гримстер. — Поговорим здесь или пройдем внутрь? — Он протянул Принглу свое удостоверение.
Прингл заглянул в удостоверение, что-то прикинул в уме, пожал плечами и бросил совок в мешок с собачьей пищей.
— Прошу, мистер Гримстер. Я как раз собирался пить чай. Не хотите составить компанию?
— С удовольствием.
Прингл повел его в заднюю комнату. Там было тесно, но уютно. Прингл жестом пригласил Гримстера сесть, а сам подошел к окну и принялся заваривать чай. Нижняя половина окна была открыта. Окно выходило в маленький дворик, заставленный ящиками и клетками. На подоконнике Прингл устроил кормушку для птиц.
— Я пришел к вам по делу, — заявил Гримстер. — Если сомневаетесь, можете позвонить в министерство и проверить, тот ли я, за кого себя выдаю.
Не оборачиваясь, Прингл ответил:
— Не стоит. Я вам верю.
У него был красивый, глубокий, хорошо поставленный голос образованного человека. Такой голос был бы хорош за алтарем церкви его отца.
— Я хочу задать вам несколько вопросов о покойном Гарри Диллинге.
Прингл зажег газ и поставил чайник.
— Задавайте, — сказал он и, раскрошив ломтик хлеба, бросил его в кормушку. Стайка воробьев и зяблик тут же принялись клевать крошки.
— Он был вам близким другом?
— Да.
Прингл сел и предложил Гримстеру сигарету. Гримстер отрицательно покачал головой. Прингл закурил и добавил:
— Моим лучшим другом, — он улыбнулся. — Гарри был с сумасшедшинкой. Но соображал здорово.
— Какие у вас были финансовые отношения?
— Финансовые отношения?
— Вы понимаете, что я имею в виду? Сколько вы вложили в его дело?
— Ах, вот оно что! Около шести тысяч.
— Откуда взялись остальные деньги?
— Их раздобыл Гарри.
— Когда он обанкротился, вы потеряли все?
— К несчастью, да.
— Гарри это, наверно, беспокоило.
— Не так чтобы очень. Он, разумеется, помнил о своем долге, но особенно не переживал.
— Он заключил с вами какой-нибудь договор на этот счет?
— Да, заключил.
— Мне бы хотелось узнать — какой.
Прингл пожал плечами и полез в стол. Достал из ящика конверт и подал его Гримстеру со словами:
— Здесь светокопия. Подлинник у моего адвоката, — и широко улыбнулся. — А если не у моего, так у другого.
Гримстер вынул документ из конверта и начал читать. Текст был краток, но ясен. Гримстер прочитал его дважды. Прингл тем временем сидел и молчал. Диллинг передавал в пользу Прингла одну седьмую выплат и гонораров, могущих возникнуть при продаже всех или части авторских прав на открытия и изобретения, которые Гарри сделает за свою жизнь. А после смерти Диллинга эти права переходят в вечное владение Прингла, вольного распоряжаться ими по своему усмотрению.
Чайник засвистел, Прингл встал и потянулся к заварке.