На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
— Эльбер, остановите пожалуйста, — попросил Уэсс и плохоразборчивым шёпотом выдохнул: — Я хочу…
Она выполнила его просьбу, остановив на обочине. Уэсс вышел и уселся прямо на траву.
В салоне ирбиса повисло молчание. Эльбер обернулась к Масканину, он понимающе кивнул, выражая готовность ждать столько, сколько потребуется.
Прошло несколько томительных минут, Уэсс вернулся, захлопнул дверцу. Доктор завела мотор.
— Кто были мои отец и мать? — спросил Херберт.
— Ваш отец, — с готовностью отозвалась Эльбер, — занимался наукой. Он служил в лаборатории стэбингского университета, выводил
Даже не смотря на урчание двигателя было слышно как скрипнули зубы Уэсса.
— У вас были два старших брата, — продолжила Эльбер. — Их тоже… Из вашей семьи только вы уцелели…
Больше Уэсс ничего не спрашивал до самого конца поездки. Ирбис въехал в Бугуменск за час до полудня. Уездный город встретил их мелким дождём.
Около получаса Эльбер петляла по дорогам, минуя улицы с кварталами частных двухэтажек. Проехала по мосту и свернула в переулок, начинавшийся большим кирпичным домом, огороженным полутораметровым забором.
— Вот мы и приехали, — сообщила она.
— А моя двоюродная сестра? — спросил Уэсс, прежде чем вылезти из салона. — Кто она?
— Её зовут Ирма. Она старше вас на четыре года, мать троих детей, — Эльбер заглушила мотор и продолжила: — Её муж тоже велгонец. И кстати, мой земляк.
— Странно получается, — усмехнулся Уэсс. — Здесь в Новороссии совершенно спокойно живут велгонцы… Живут, когда такая война…
— Что вас так удивляет, капитан? — вмешался в разговор Масканин. — По–вашему, мы должны были всех под одну гребёнку? Загнать в лагеря доверившихся нам обездоленных людей?
— Как–то вы спрашиваете… со злостью, — сказал ему Уэсс.
— Да потому что насмотрелся в Хаконе, как от нас, вольногоров, местные шарахались. Как от людоедов каких–то! И даже когда мы их подкармливали, смотрели на нас как затравленные звери, что смирились с неминуемым концом.
— Пропаганда, — уронила Эльбер и её единственное слово повисло на несколько долгих секунд.
— Покуда мы Хакону из войны ни вышибли, — нарушил молчание Масканин, — у нас много хаконцев жило. Теперь–то большинство из них на Родину повертались.
Уэсс продолжил молчать и тогда Эльбер тронула его за руку.
— Идёмте, Херберт, — сказала она. — Там в окошко уже нас высматривают.
Глава 16
Светлоярск, форт "Защитник-1", 05.11 153 г. э. с.
Разговор длился уже более часа, Острецов и Семёнов не спеша обсуждали текущие мероприятия. Сперва беседа текла за ужином — нехитрой трапезой из блюд, доставленных из столовой форта, затем обоим захотелось кофе.
— …И всё же, — настаивал Кочевник, — зря вы, Ростислав Сергеевич, решили не задействовать Уэсса. Ручаюсь, он теперь голыми руками готов рунхов рвать.
Острецов согласно кивнул, щедро добавил в кофе сливки и сделал глоток. Выжидая ответа генерал–лейтенанта, Кочевник тоже отхлебнул, кофе он сделал себе с корицей и без сахара.
— Уэсс–то готов, — согласился Острецов, — но я пока что опасаюсь ему… не то чтобы доверять — нет! Я пока что опасаюсь привлекать его к нашим столичным
Кочевник промолчал, в общем–то, он разделял опасения Острецова. А генерал между тем, смакуя маленькими глоточками кофе, размышлял. Да, он сейчас не до конца доверяет Уэссу, поэтому решил не подключать капитана к подготавливаемой полковником Безусовым операции. На Уэсса у генерала имеются несколько иные виды. Сперва по договорённости с Красновым бывшему "стирателю" предстоит небольшая поездка, а вскоре и настоящее боевое задание. Совсем недавно остро встал вопрос безопасности базы в пустошах, где всё ещё бессменно командорствует Хельга Вировец. С каждым днём велгонцы всё плотней сжимают вокруг базы удушающее кольцо. Уже был сбит один вертолёт, а окружающие леса порой просто кишат модификантами и специальными подразделениями егерей.
— Модификантов становится всё больше, — наконец сказал Острецов. — И в свете предстоящих дел в Северной Раконии… куда уже начала выдвижение наша армейская группа…
— Завод, — произнёс Кочевник, вспомнив свой рейд по Пустоши, схватку со Стражем и изматывающее преследование велгонских загонщиков. — Давно пора уничтожить эту мерзость.
— Вот–вот. Давно пора, да только сейчас появилась возможность. Теперь же, — генерал задумчиво сделал большой глоток, — этот завод втройне опасен.
Кочевник согласно усмехнулся, только усмешка его была лишена всякого намёка на веселье. Будучи осведомлённым в самом факте затеваемой переброски войскового контингента на помощь союзникам и будучи осведомлённым в целях, что поставлены армейской группе, он прекрасно представлял, что велгонцы будут всеми силами стремиться не допустить сухопутной блокады своей главной военно–морской базы Алезунд. Сражение, что развернётся в коридоре между Сере и Сент—Кристофом, неминуемо расширится на прилегающие территории "серого терминатора" и тогда модификанты станут нешуточной угрозой. Кроме того, модификанты вполне могут совершать длительные обходные манёвры по заражённым территориям, а значит смогут наносить удары там, где их не ждут. Вполне может так случиться, что всего две–три бригады таких солдат смогут повернуть ход сражения в пользу Велгона. И тогда даже если русские соединения не будут разгромлены, свою стратегическую задачу они не выполнят. А второй возможности перекрыть коридор велгонские маршалы просто не дадут — насытят его войсками пуще прежнего и будут держать там дивизии, даже если те будут остро нужны в других местах.
— Я не сомневаюсь, что этот завод не единственный, — сказал Острецов, — да и модификантов уже успели изрядно наклепать. Однако есть все основания полагать, что на этом заводе сконцентрированы основные мощности.
— Заманчиво, чёрт возьми, — Кочевник поставил опустевшую чашку на блюдечко. — Невосполнимые потери в модификантах или хотя бы трудновосполнимые — это очень заманчиво. Заодно и от нашей базы отвлечём. Хотя бы на некоторое время.
— Верно, такая вот двуединая задача. Ну а столица, — уверено сказал Острецов, — столица никуда не денется. Безусов будет продолжать разрабатывать "паука" и играть с Бакушинской. У Безусова теперь достаточно своих сил.