На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
"Кристальная слеза" десятки лет тихо процветала в так называемой нейтральной зоне — узкой полосе кварталов между западным районом Фалонта, где предпочитали селиться почтенные горожане, и между юго–западным районом, в просторечии именуемым "речным". Это был мир и невинных развлечений, и тщательно скрываемых пороков. Этот мир жил своей, параллельной по отношению к городу, жизнью. По слухам, в "Кристальной слезе" можно было найти всё, что только может представить больное воображение. Само собой, такое заведение притягивало, как сладкое насекомых, и любопытствующую праздную публику, и сомнительных личностей, и заезжих иностранцев, вынужденных надолго застрять в Фалонте. А иные из иностранцев, отведавшие
На входе в "Кристальную слезу" торчал подпитый швейцар, как пугало наряженный в раздражающе–контрастную красно–синюю ливрею бог знает из какой эпохи. В вестибюле, по сторонам от входа маялись скукой семеро здоровенных детин, в одинаковых красных костюмах, отчего они выглядели придурковато, да и в физиономиях у них было тоже что–то одинаково–придурковатое — тусклый, скорее потушенный взор, обрюзгшие щёки и одна на всех печать неизгладимой тоски.
Краснов отмахнулся от швейцара и уверенно направился к парадной лестнице. На втором этаже, судя по наружным афишам, сегодня давала представление заезжая труппа кабаре. Если, конечно, фривольных и доступных девиц можно назвать труппой.
Касса здесь располагалась сразу у лестницы. Вечерний билет оказался не дёшев, чтобы сразу отсеивались нежелательные зеваки. Просторный зал, в котором даже наличествовали балкончики галёрки, был освещён тусклым светом множества утопленных по периметру стен светильников, конкурирующих с приглушённым светом действительно красивых люстр. Ярко освещался только помост сцены, где под безумные децибелы постыдной фонограммы гарцевали разукрашенные и разнаряженные танцовщицы. Впрочем, их трудно было назвать разнаряженными, весь наряд девиц состоял из длинных белых перьев и блестящих мириадами сверкающих бисеринок аксессуаров, коих было ровно столько, чтобы просматривалось всё то, что всегда притягивало мужские взгляды.
Публики в зале было много, почти все столики оказались заняты. Не сбавляя шага, Краснов продефилировал к только что освободившемуся, на котором официанты с профессиональным проворством навели порядок. Стандартной таблички на подставке с надписью "занято" они не оставили. Значит можно было спокойно присесть и ждать. А в ожидании можно и кое–что попробовать из предлагавшихся здесь блюд.
— Желаете что–нибудь? — с дежурной улыбкой вопросил возникший официант, застыв в полупоклоне, держа при этом спину прямо.
— Графинчик водки, — заказал Краснов, изучая его безупречно–белую униформу, — грамм на триста. И закуски мясной.
— Смею предложить нашу фирменную закуску "Кристальная слеза", — угодливо предложил официант, склонившись ещё чуть ниже.
Краснов согласно кивнул, про себя не одобрив нарочитое совпадение названий.
Не прошло и трёх минут, как официант уже составлял с подноса запотевший графин, следом зачем–то несколько рюмок, выложил на салфетки столовые приборы, и наконец открыл колпак блюда. Фирменная закуска оказалась обыкновенным тонко нарезанным прожаренным мясом, обильно политым подливой и сдобренным свежей, не смотря на осень, зеленью.
"Не дурно, — оценил Краснов, попробовав блюдо и плеснув в рюмку водки. — Не дурно, хоть и без фантазии". Глядя на водку, он пожалел, что придётся её переводить. Перед тем как заявиться в "Кристальную слезу", он принял капсулу с порошком алконейтрализатора.
Опрокинул рюмку, да с аппетитом принялся за еду, благо в тарелке была приличная порция. Представление на помосте, где сменился очередной десяток танцовщиц, его не интересовало. Краснов методично и незаметно прощупывал взглядом зал, пока не понял, что за ним наблюдают. Непосредственно чьего бы то ни было интереса
— Как вам девочки? — задал идиотский вопрос вышедший из–за спины незнакомец и бесцеремонно уселся напротив.
На загорелом лице незнакомца возникла вежливая улыбочка. Пухлые губы растягивались не дольше нескольких секунд. Ему бы другие губы, узкие, под стать тонким чертам, что вкупе с щёгольскими усиками придало бы его лицу жёсткость и мужественность, которую любят женщины. А так, с этими усиками слащавый какой–то выходил образ, отталкивающий.
Краснов деловито так, не спеша, расправился с закуской, словно и не заметил появления незнакомца. Однако окинул его оценивающим взглядом, хватившего, чтобы оценить не только физиономию. Под клетчатым пиджаком бежевая рубашка с накрахмаленным воротничком, стянутым жёлтой бабочкой. Странный выбор цвета для бабочки, ну да не это главное. Воротник выглядел так, будто под ним скрывался защитный ворот бронежилета.
"Интересно, — подумалось Петру Викторовичу, — долго ли он будет меня зондировать? Или прямо сейчас брать будут?.."
Учёв опыт с "Фунтом счастья", Краснов к сегодняшнему делу подготовился обстоятельней. Так вышло, что на борту "Реликта" совершено не оказалось лёгких бронежилетов, да и тяжелых армейских тоже. Имелось несколько массивных бронекостюмов десантного варианта, но разгуливать в них по городу… Хорошо, что в охотничьем домике предусмотрительного и запасливого Йенса хранились бронники. Хоть и достаточно лёгкие, но не достаточно надёжные, изготовленные по местной несовершенной технологии, но всё же хоть какая–то защита. Так что пули Краснов не очень–то опасался, за исключением пули в упор. По заверениям Йенса, бронежилетик мог держать девятимиллиметровую пулю на дистанции свыше десяти метров. Ближе — не просто контузия, а вероятное пробивание обычной твердооболочечной пулей. Проверять всё это на себе у Краснова, естественно, желания не было. А ещё бывает пули в голову летят — промелькнула мысль… Помимо бронежилета были заготовлены и некоторые другие средства защиты из взятой с собой с корабля амуниции.
— Хороший нынче вечер, — как бы невзначай произнёс незнакомец и бесцеремонно взял графин, из которого налил в ближнюю к нему рюмку и опрокинул её.
— Что я по сценарию должен сделать? — Краснов говорил спокойно, в свою очередь изучая реакцию хама на свою же реакцию. — Психануть? Или повозмущаться, позвав распорядителя?
— Ну зачем же так сразу? Вы молчите, меня игнорируете…
— Я вас не знаю. И знакомиться не имею ни малейшего желания.
Незнакомец довольно ухмыльнулся, словно получил подтверждение каким–то своим мыслям. Чувствовал он себя уверенно, как хозяин положения, ощущал видимо за собой силу. И конечно был прав в своих ощущениях. За устроенной незнакомцем мизансценой внимательно следили многие пары глаз.
— А вот я вас знаю, господин Корф, и, думаю, скоро узнаю ещё лучше.
— Да что вы! И где же вы хотите навязать мне своё общество? Неужели в старой крепости?
Краснов намеренно упомянул старинную, отжившую свой век крепость, использовавшуюся последние лет сто как внутреннюю тюрьму СМБ.
— Угадали. Сразу и в точку.
— Там наверное плохо кормят, раз вы ко мне подсели? — съязвил Краснов, намеренно испытывая предел невозмутимости эмбэшника. — Хотите, я вам ужин закажу?
— Кормят там действительно не очень–то, — незнакомец всё же остался невозмутим. — И это такая мелочь, поверьте. Но хорошее обхождение я вам гарантирую, если окажитесь благоразумны.