На железном троне

Ланцов Михаил Алексеевич

Пехота датчан вздохнула с облегчением, выйдя из-под обстрела. Но это продлилось недолго. По достижении отметки в полтора километра ударили «трешки» полковой артиллерии. Маленькие, легкие и очень маневренные бронзовые «Единороги» на полностью металлических лафетах, ставших стандартом.

Бах! Бах! Бах!

Бегло ударило три дюжины небольших стволов, угощая врага картечными гранатами своего калибра. Мелких и слабых, но все одно — опасных.

Бах! Бах! Бах!

Бах! Бах! Бах!

Размеренно работали полковые

артиллеристы, в прекрасно отработанном режиме, оптимальном для удержания от перегрева орудия. А когда противник прошел отметку в восемьсот метров, к ним подключились ручные мортиры гренадеров. Сто восемь стволов залпом обрушили на датчан гранаты «трешки», полностью унифицированные с полковой артиллерией, только обычные, а не картечные.

Но они шли дальше.

Потери в общем масштабе были пока терпимыми. Большими, но терпимыми, потому что большая часть пехотинцев двигалась в плотном построении и мало что видела вокруг себя.

И вот прозвучал свисток.

Легионеры первой линии заняли штатную позицию: первый ряд встал на колено, второй — над ними в полный рост. И залп. Первого ряда. Секунд пять спустя — второго. И снова, после пяти секунд ожидания, прозвучал свисток, после которого первый ряд ударил залпом.

Новый штуцер, заряжаемый с казны, позволял при должной выучке давать по десять выстрелов в минуту, даже с позиции «на колене». Этим же Император сейчас бессовестно и пользовался.

А как это выглядело со стороны врага?

Сущим кошмаром!

Такой скорострельности не бывает! Не бывает! Тем более что и пули недурно так летели, попадая с пятьсот-шестьсот метров по плотным порядкам пехоты, вполне сохраняя убойность.

Бах! Бах! Бах!

В очередной раз ударили три дюжины полковых орудий, только в этот раз, дальней картечью. Ей стало в самый раз работать.

И датчане побежали.

Слишком уж губительным оказался огонь. Резко как-то, нервно и совершенно смешав ряды. Их испугала картечь? Отнюдь. Она стала лишь отмашкой. Последней соломинкой.

И тишина.

Даже полевая артиллерия сделала паузу на остужение и чистку стволов.

Что делать дальше? Вопрос. Артиллерия датчан, хоть и понесла изрядные потери, но все еще оставалась вполне боеспособной.

Но стоять и ждать у моря погоды было не с руки. И Император дал отмашку к началу наступления.

Пехотный полк и резервный пехотный батальон выдвинулись вперед, а рейтары и штурмовики — остались на позициях, вместе с прочими, чтобы прикрыть полевую артиллерию и обеспечить базу на случай отступления.

Дмитрий лично выехал в боевые порядки полка.

И, под характерную музыку Московского пехотного марша [12] , пехота двинулась вперед.

Каждая рота — три линии-взвода по две шеренги в каждой с заметным промежутком. Всего десять штыков в ряд. Узкий фронт. Но к нему прилегала еще одна рота на удалении всего двадцати шагов. Полк — три батальона по три такие роты. Плюс резервный батальон — еще три роты в тыловой формации для прикрытия от флангового удара и в качестве оперативного подкрепления.

12

«Московский пехотный марш» был вариантом «British Grenadiers Song», с ранним исполнением которого можно ознакомиться вот здесьи здесь https://www.youtube.com/watch?v=CbBojWrOV2Y

Кристиан и все его генералы, а также прочие сопровождающие смотрели на все это действо и дивились. Сложное, по их меркам, построение выдерживалось безукоризненно. Легионеры шли, сверкая своими кирасами и шлемами, словно надрессированные болванчики. Нога в ногу. Строй как по линейке. А разрывы в построении наводили на аллюзии с тактикой древнеримских когорт, про которую многие читали или хотя бы слышали. Но в живую, разумеется, никогда не видели.

Видя уязвимость столь рыхлого построения к удару кавалерии, король приказал это осуществить. Все-таки шесть тысяч кирасир и рейтар — сила немалая. Даже потрепанная артиллерией. Да и пехоту надлежало как-то прикрыть, дабы привести в порядок после разгрома.

Но не тут-то было.

Барабаны и флейты затихли.

Первый ряд первой линии встал на колено. Второй навис над ним. И, когда до кирасир было около шестисот метров, легионеры дали первый залп. Следом второй. Потом третий. Четвертый. И так раз двадцать.

Губительный огонь словно шквалистый порыв ветра ударил в датскую кавалерию, отбрасывая ее и терзая плоть самым нещадным образом. Атака захлебнулась так и не начавшись. Кирасиры с рейтарами просто не смогли выйти на позиции для построения к атаке.

Легкая пауза.

Барабанная дробь. Несколько странных звуковых сигналов.

И вторая с третьей линией продвигаются вперед, переведя свою первую в тыл. Дмитрий не хотел, чтобы у передовых отрядов «вдруг» закончились патроны. Да и вообще, еще на стадии тренировки отработал эту ротацию линий, дабы без излишнего бардака выводить в тыл наиболее потрепанные и уставшие в случае нужды.

Вновь зазвучал Московский пехотный марш. И легион двинулся вперед. Мерно. Невозмутимо. Словно бы он только что отмахнулся от навязчивой мухи и как ни в чем не бывало двинулся дальше.

Кристиан же приказал трубить общий отход.

Требовалось срочно вывозить артиллерию и спасать пехоту. Потому что ситуация становилась совершенно критической.

А Дмитрий, видя эту возню в датском лагере, сильно не спешил вперед. Да, огневое преимущество было на его стороне всецело. Но вдруг вся эта толпа ломанется вперед? Рукопашная свалка при столь диком численном превосходстве — удовольствие ниже среднего. Победить, наверное, победит. Но потери будут совсем неприемлемые. Конечно, разбить и уничтожить датскую армию в первом же генеральном сражении — соблазнительно, но вряд ли возможно в текущих условиях.