На зов тринадцатой могилы
Шрифт:
Она, конечно, права. У меня бывали потрясные планы. Они редко срабатывали, но разве это самое важное?
— Что ж, хватит болтовни. — Я подняла свой мокко латте, и все последовали моему примеру. — За победу.
— За победу! — отозвались все в унисон, вот только Эмбер неправильно показала жестами «победу», и Квентину пришлось выпить за холостяцкую жизнь. Что ж, пусть так.
Тем вечером мы больше не говорили ни об адском, ни о каком-нибудь другом измерении. Зато вспомнили все, через что нам довелось пройти. Донован с мальчиками
Так продолжалось долго-долго, пока я не решила, что пора поделиться с Куки новостями.
— Ты сядешь в самолет, — заявила я посреди ее дотошного рассказа обо всех опасностях использования горячего воска.
Фургончик уже сделал одну ходку в аэропорт, забрав Мейко и его родных на забронированный Рейесом частный самолет. Сейчас фургончик уже вернулся и ждал последних пассажиров рейса, в число которых входили Эмбер, Квентин, Донован, Майкл, Принц Эрик и его abuela. Оставалось лишь убедить остальных, что они тоже по плану должны были улететь. А это та еще задачка.
Куки многозначительно поморгала:
— Прошу прощения?
— Ты уедешь, — сказала я еще тише, чем в первый раз.
А все потому, что прекрасно знала, как она отреагирует. Мы с ней столько пережили, что заставлять ее уехать в настолько тяжелое для нас время — это… ну, не совсем по-подружески с моей стороны.
— Ага, разбежалась.
— Куки, я тебя очень люблю, но не могу волноваться за тебя, сражаясь с армией демонов, чтобы добраться до сердцевины адского измерения и как-то его ослабить, а потом каким-то чудесным образом прихлопнуть и спасти мир.
— Нет, — врубила подруга режим упрямства. — Ни за какие коврижки.
— Ты уедешь, — тихо, но твердо проговорил дядя Боб.
Куки уставилась на него с отвисшей челюстью:
— А ты?
— А я останусь.
Видимо, мы с Куки подумали об одном и том же, потому что одновременно гаркнули:
— Черта с два!
Стиснув зубы, Куки смерила мужа сердитым взглядом:
— Я не оставлю тебя тут только ради того, чтобы тебя до смерти избила моя лучшая подруга.
— Не каждый день такое услышишь, — прокомментировал кто-то. Скорее всего Эрик.
— Ты теперь человек. Чем ты можешь помочь?
Когда Диби заговорил, у меня в груди расцвела мучительная боль.
— Я их вижу. И, насколько мне известно, душевных болезней у меня нет, если не считать не очень здорового увлечения Чудо-женщиной.
— И что с того? — продолжала возражать Куки. — Только потому, что ты их видишь, ты должен рисковать жизнью?
— Дорогая, все совсем не так.
— А как?
Куки встала и попыталась уйти, но Диби ее остановил, положив ладонь ей на плечо.
— У меня… есть опыт в таких делах.
— У тебя был опыт. В другой жизни.
— Она права, дядя Боб. — Для него это самоубийственная затея, и все мы прекрасно это понимали. — Сам знаешь, что права. Ты будешь лишь…
— Обузой? — Когда я не ответила, он добавил: — Неужели я настолько бесполезен?
Я молча опустила голову, но Диби не собирался так запросто сдаваться.
— Если я могу что-то сделать и не сделаю, а ад победит, кем я тогда буду?
— Ты будешь моим мужем, — срывающимся голосом ответила Куки и погладила его по щеке дрожащей рукой. — Пусть еще немного, но будешь.
— А еще, — еле слышно начала Эмбер, присев рядом с Диби, — не забывай, что я тебя только-только обрела. У меня никогда не было настоящего отца. А когда появился ты, я поверила, что достойна иметь папу.
Судя по выражению лица Диби, ей удалось задеть какую-то струну в глубине его души. А может, и не одну.
— Солнышко, да как тебе в голову могло прийти, что ты не достойна любви?
У Эмбер задрожала нижняя губа, а у меня треснуло по швам сердце, когда Диби отчаянно ее обнял, не забыв заграбастать в объятия заодно и Куки с Квентином.
— Тебя уже внесли в список пассажиров, — сказала я, пока дядя Боб опять не принялся артачиться, — так что ты сядешь в самолет. — Тут я повернулась к Гаррету: — И ты тоже.
— Чего?! — Видимо, я задела его мужское самолюбие. — Хрена с два.
— Ты видишь сверхъестественный мир? — Своупс может быть не менее упрямым, чем Куки и Диби, вместе взятые. — Или вдруг нашел способ мочить демонов, о котором я не знаю?
— Чарльз, теперь все вы — моя семья. Я не брошу вас драться с ними в одиночку.
— Ох, милый, поверь мне: мы будем не одни. А если что-то случится, мне нужно, чтобы ты был рядом с Пип.
Гаррет сжал кулаки.
— Решила разыграть карту Пип?
— На всю катушку. И карту Заира тоже. У тебя есть сын, Гаррет!
— Ты самый худший в мире друг.
Я облегченно выдохнула:
— Иногда и мне так кажется.
***
Всю банду мы групповушкой отправили в аэропорт. Склад казался совсем пустым — теперь компанию мне составляли только Рейес и Ош.
Сейчас мы с Рейесом стояли у огромного окна, заменявшего одну из стен в нашей спальне. Прямо у наших ног сияли городские огни — потрясающий вид!
— Кажется, у меня синдром опустевшего гнезда.
Рейес тихо рассмеялся.
— Кстати о птичках. Как тебе удалось так быстро арендовать целый склад?
— Я его не арендовал. Купил неделю назад для Рокета, но ему, похоже, здесь не нравится.
То, что мой муж выложил бог знает сколько денег за склад для мертвого друга, говорил больше любых слов. Говорил он, впрочем, и о том, что именно мой муж разрушил старое жилище Рокета. Но это было в темные времени. Аж две недели назад.