Начальник Судного Дня

Щеглов Сергей Игоревич

Валентин раскрыл рот и захлопал глазами. Вопрос Донована перевернул вверх дном все его домыслы о поединке Занга и Натоми.

— А что, — пробормотал Валентин, — надо было, чтобы снес?

Переговорное кольцо донесло до него тяжелый вздох Донована.

— Развели секретность, — пробурчал англичанин, — правая рука не знает, что делает левая… Ну конечно же, надо! Если бы в свое время Занг не отрезал себе голову, наши психоколдуны нипочем не сумели бы вылечить его в рекордные сроки!

— Так значит, — выдавил Валентин, — я опять все испортил?..

— Не

вы, — назидательно заметил Донован, — а наш злополучный конспиратор, которому вы так и не дали помахать мечом.

— Ничего, — приободрился Валентин, — еще намахается! Вы в курсе, что Натоми действовал не по собственной воле, а под воздействием Меча Судьбы? И следовательно, изменения в его психике не столь глубоки, как у самого Шаггара Занга?

— Вы что же, — страдальчески вопросил Донован, — и Меч Судьбы уже успели попробовать?

— Пришлось, — пожал плечами Валентин. — Извел на него свое последнее желание.

— Вот как? — насторожился Донован. — В таком случае я попросил бы вас…

— Знаю, знаю, — перебил его Валентин. — Как можно скорее уладить все свои дела и покинуть Пангу. Именно этим я сейчас и занимаюсь!

— А вот и не угадали, — усмехнулся Донован. — Моя просьба куда скромнее вашего категорического императива. Перед тем как покинуть Пангу, загляните ко мне на пару минут; думаю, что напоследок смогу вас кое-чем удивить.

— На пару минут, — улыбнулся Валентин, — без проблем. А вот насчет трех часов для принца…

— Честно говоря, — понизил голос Донован, — принц может и подождать. Но тс-с! Подробности — при встрече!

Валентин опустил руку с отключившимся кольцом, бросил короткий взгляд в сторону вершины холма, убедился, что вокруг Натоми уже заискрился портал, и повернулся обратно к Акосте.

— Я рад, Фалер, — обратился к нему великий маг, — что сумел оказать вам эту маленькую услугу. А сейчас я хочу попрощаться; хотелось бы надеяться, что навсегда!

Последние слова Акосты заставили Валентина опустить глаза. Вот так-то, Тенз-Даль, сказал он себе; дружба дружбой, а табачок врозь. Мы ценим этот мир куда выше, чем любого из его обитателей; так что мне следует поторопиться.

— Прощайте, Акоста, — ответил Валентин. — Я постараюсь не возвращаться.

Председатель Палаты гроссмейстеров молча кивнул, сложил руки на груди и растаял в воздухе; и в то же мгновение дикий рев заставил Валентина вздрогнуть.

Остановленное Акостой время снова отправилось в путь. Получив возможность двигаться, Хеор нечеловеческим усилием опрокинул стоявший перед ним прозрачный куб. Убедившись, что нижняя его сторона ничем не отличается от прочих, Хеор издал особенно громкий вопль и застыл в напряженной позе, окутавшись неприятной даже на вид зеленовато-коричневой дымкой.

Валентин посмотрел в направлении Эльсана и увидел светящийся полог, раскинувшийся над уцелевшими воинами Хеора. Во главе этого небольшого, но все еще смертельно опасного отряда стояли два человека с поднятыми к небу мечами.

Алвик

и Гилморт, подумал Валентин. Они живы, и рвутся в бой; значит, мне придется еще кое-что сделать.

Хеор стряхнул с себя болотного цвета ауру и резко выпрямился. Смирившись с потерей талисмана, он вернулся к испытанному облику великого мага — с обжигающей аурой Силы, с пронзительным взглядом горящих глаз, с грозно поднятой правой рукой, готовой обрушить на неприятеля целую груду смертельных заклинаний.

Валентин испуганно попятился и замахал руками, окружая себя самыми мощными заклинаниями из своего защитного репертуара — «бубликом», призматической вуалью и прожорливым облаком.

— Ты боишься! — усмехнулся Хеор, уловивший отголоски валентиновых заклинаний. — Напрасно, Фалер! Я обещал сохранить тебе жизнь, и я сдержу свое обещание. Ты сумел отобрать у меня Жезл; но твое заклинание вырвало Иглу из рук тарденовского пришельца. Моя Сила при мне, а войска Тардена разобщены и рассеяны; не пройдет и нескольких минут, как город падет. Ответь мне, Фалер — на чьей ты стороне?

— Я хочу мира, — сказал Валентин, подгибая пальцы на обеих руках. — Уходи — и оставайся в живых, если сможешь. Атакуй — и тогда ты увидишь, на чьей я окажусь стороне!

Хеор смерил Валентина оценивающим взглядом.

— Твоя Сила ничтожна, — сказал он, принимая решение, — твой талисман не причинит мне вреда. Ты выбрал неправильную сторону, Фалер!

Двойник, подумал Валентин. Безмозглый двойник; так ли необходимо его убивать?

Но Валентину не удалось довести до конца свои гуманистические рассуждения. В нескольких шагах от Хеора в воздухе вдруг появилась сильная рябь, словно над жарким костром. Валентин поднял левую ладонь и почувствовал знакомую магию; Хеор стремительно развернулся и выбросил в сторону непонятного явления правую руку.

— Покажись! — крикнул он, и туманная молния ударила в окруженную заклинанием невидимости фигуру. Послышался сдавленный стон, и сквозь его потерявшие прозрачность потоки на склон холма шагнул Розенблюм.

Как раз вовремя, усмехнулся Валентин. Опоздай он еще на полчаса, ему пришлось бы поступать в ученики к трупу.

— Прости меня, Хеор, — сказал Розенблюм, отвешивая земной поклон. — Я ошибся; я просился в ученики к твоему презренному дублю!

Хеор вздрогнул и отступил на шаг.

— К моему дублю? Когда?! — воскликнул он, опуская правую руку к поясу.

— Сегодня утром, — ответил Розенблюм, не подозревая, сколь неприятную новость сообщает своему потенциальному учителю. — Он отверг мои просьбы, и я понял, что настоящий Хеор — это ты!

— Да, — выдавил Хеор, — я и есть настоящий Хеор. Но мой дубль… он может быть опасен!

— Нет, — гордо ответил Розенблюм. — Он не сумел одолеть даже меня. Забудь о нем, Хеор! Позволь мне называть тебя своим Учителем!

— Учителем? — нахмурился Хеор. — Ты хочешь стать моим учеником?

— Таково мое самое заветное желание, — подтвердил Розенблюм.