Начало пути
Шрифт:
Королевский дознаватель ворвался в комнату, как вихрь. Было видно, что он чем-то обеспокоен. Он сорвал с себя плащ, передал Рэнэ, торопливо раздал указания и запер за собой дверь.
— Фелимид, в чём дело?
— Прости, аниран. Прибыл как только смог. Что-то не так.
— Что не так? Рассказывай.
Фелимид опустился на стул и тяжело вздохнул.
— Прости ещё раз, аниран, но я не смог встретиться с принцем. Меня к нему не допустили. Святой отец Эокаст — первосвященник Равенфира — перехватил меня во дворце. Он задавал странные вопросы и мне стоило большого труда от них увиливать…
— Что за странные вопросы? —
— Они оцепили деревню примо Маркура, — сказал Фелимид. — Сотня Каталама, я имею в виду. Каталаму, с которым я встретился позже, приказали не выпускать никого из деревни, пока храмовники допрашивают каждого простолюдина и сверяют их рассказы. Мне кажется, они ищут тебя, аниран. А святой отец Эокаст напрямую спрашивал, где тот пленник, что должен был быть доставлен в темницу за убийство эстарха Эолата.
— Они знают, что я должен быть в темнице?
— Они даже знают, что тебя там нет, — выдохнул Фелимид. — Храмовники отыскали твою сумку, а святой отец Эокаст интересовался у меня, не показалась ли мне странным обувь душегуба? Я ответил, что не стал рассматривать обувь убийцы, а просто приказал запереть его в казематах. Тогда он принялся меня стращать, требуя ответа на вопрос, почему душегуба сразу не привели в храм. Почему не поставили церковь в известность и почему позволили сбежать.
— Они думают, что я сбежал?
— И они хотят тебя найти, аниран, — кивнул головой Фелимид. — По городу разошлись соглядатаи храмовников. Они сейчас облазят каждый подвал, каждый притон, каждый трактир или заведение с падшими женщинами. Судя по всему, они нашли твою обувь и вскоре точно будут знать, насколько необычен тот душегуб, что убил очень влиятельного духовного пастыря.
— Тогда, возможно, пришла пора им представиться? — почесал я подбородок, раздумывая над последовательностью действий. Раз они так хотят выяснить, кто я такой, зачем затягивать со знакомством? Пора идти прямиком к принцу.
— Не думаю, что стоит это делать, — остановил поток моих мыслей Фелимид. — Ты не видел его глаза. Глаза первосвященника. Когда он тряс меня за руку, шипел и угрожал, в них было столько злобы, что я испугался. Я чуть было не ляпнул «аниран пришёл», когда он требовал от меня сознаться в добровольной помощи душегубу. Мне кажется, тебя не ждёт ничего хорошего.
— Как это анирана не ждёт ничего хорошего? — удивился я. — Я же наместник Бога на вашей земле. Посланник небес. Я же потенциальный спаситель вашего мира!
— Мне кажется, они хотят тебя найти раньше, чем о тебе узнает принц. По указанию первосвященника во дворце обычную стражу заменили воинами храма. Покои принца охраняются ими же. Отец Эокаст не выпускает принца из-под надзора и никому не разрешает с ним видеться. Он не только меня к нему не пустил, но и вельмож разных не допускает. Я видел это своими глазами. А мне, по роду занятий, разрешено видеться с принцем без предварительного согласования. Но в этот раз меня не пропустили. Уверен, святые отцы что-то замышляют.
Ещё вчера я сделал вывод, что Фелимид далеко не дурак. Впрочем, в королевские дознаватели вряд ли бы взяли дурака. У мужика светлая голова и соображает он вполне неплохо. Я быстро обрабатывал информацию, пытаясь понять, что происходит. Я знал, что рано или поздно, о том, что произошло в деревне станет известно всем. Не только тем, кому это надо знать по долгу службы, а абсолютно всем. Рано или поздно
В принципе, я могу каждому аргументировано объяснить свой поступок. И каждый, у кого полный порядок с головой, признает его правильным. Но Фелимид говорит, что принца старательно отгораживают от внешнего мира, чтобы он знал меньше, чем мог бы узнать. То есть его отгораживают от информации обо мне. Зачем? Зачем духовники это делают? Они же должны искать меня лишь для того, чтобы низко поклониться, расцеловать ступни и заявить во всеуслышание, что потенциальный спаситель прибыл. И первым делом они должны сообщить об этом королевской персоне. Но они почему-то не стремятся этого делать.
— Что они могут замышлять, Фелимид? Я убил одного из них не по желанию, а по необходимости. Этот мерзавец привёл в деревню врага и помогал ему. Я могу это объяснить. Может, ты утром отведёшь меня в храм? Я докажу им свою правоту.
— Не надо! Я прошу тебя, аниран! Дай мне время узнать, что происходит. Я пробьюсь к принцу. Я заставлю его выслушать меня. Я попросил старшину канцелярии написать срочную депешу для встречи с принцем. Он будет обязан встретиться со мной, чтобы поставить печать. Я смогу остаться с ним наедине и рассказать, с кем посчастливилось повстречаться… А с храмовниками лучше не связываться. Я не знаю, как объяснить тебе, аниран, но всё же повторюсь: ты не видел глаза первосвященника Эокаста. Я видел их. Это было не просто негодование, когда он тряс меня и хулил за ротозейство. Он не только был зол и недоволен, что я отдал приказ отправить душегуба в темницу, из которой он потом таинственно исчез. Казалось, он ненавидел меня за это. Он несколько раз прокричал мне в лицо, что я обязан доставлять в пыточную храма каждого, кто в ответе за забранную жизнь брата по вере. Что я много о себе возомнил. Что не должен принимать решения, а просто выполнять указания.
— Похоже, они действительно жаждут познакомиться со мной, — пробормотал я. — Извини, Фелимид. Надо было тебя послушать. Если бы мы встретились с принцем вчера, как ты предлагал, сегодня бы не пришлось обсуждать то, что обсуждаем.
— Прошедшего не изменить, — философски изрёк он. — Но мы ещё можем попытаться. Я клянусь тебе, аниран, что завтра добьюсь аудиенции с принцем и всё ему расскажу. Тревин — рассудительный муж. Он выслушает меня и поверит мне. Это неизбежно, ведь я не стану лгать.
— Может, мне всё же стоит отправиться с тобой? Я сам себя продемонстрирую принцу.
— Тебя никто не знает. Даже если мы пойдём вместе, я не смогу провести тебя во дворец. Стража тебя остановит. И сейчас уже это не просто стража, а храмовники, которые куда опаснее. Нам двоим не пройти. А вот сам я смогу.
— Логично. Что же мне делать? Ждать твоего возвращения?
— Я отправлюсь на рассвете, чтобы успеть подготовить все бумаги. Принц встаёт рано и вельможи к нему выстраиваются с самого утра. До полудня, думаю, я уже смогу с ними переговорить. А что будет затем — затем и посмотрим. Возможно, он сам возжелает тебя увидеть и мы вернёмся в имение. А, возможно, я прибуду один. Просто дождись.