Начало пути
Шрифт:
За четыре месяца путешествия по пустыни я научился довольно-таки сносно разговаривать на центромирском.
И это нас спасло.
Когда мы въехали в последний перед Сардацукашем оазис я сразу же заметил солдат ФНТ. Четверо ФНТшников медленно шли вдоль каравана, всматриваясь в лица и иногда заговаривая с нашими попутчиками.
– Так, действуем, как договаривались, - тихо, почти не шевеля губами, сказала Лайана.
– Далкин, мы с тобой супруги-торговцы из Центра Мира, Рудард - ты наш охранник горец.
Рудард едва заметно кивнул.
Минут через
Лайана ответила, указывая на меня и на Рударда.
Старший патруля, перешел на ломаный центромирский и с ужасающим акцентом обратился ко мне:
– Что ви визьёте?
Я, стараясь, чтобы мой центромирский был хоть немного не таким кошмарным, как у него ответил:
– Щелк из Красарана и зьеркала из Тунарамаха.
– Кудья ви направьляитес? Кдье живьёте в Центри Мирра?
– Мы живьем в Перекрьёстке надежд, туда и направльяемся.
Внезапно он перешел на очень хороший арлидарский:
– Как давно вы в Карапатрасцкой пустыне?
Мне стоило очень большого усилия, чтобы не ответить автоматически. Но я покачал головой и продолжил на центромирском:
– Извьините, не знаю этого йьазыка.
Офицер, все это время внимательно за мной наблюдавший, медленно кивнул головой:
– Удьячной дорогьи!
И повел свой отряд дальше.
Разумеется, в Сардацукаше тоже были ФНТшники. Четверо солдат прохаживались, поеживаясь на холодном утреннем воздухе. Наш караван остоятельно проверили на въезде в город, и опять мне пришлось отвечать на вопросы, заданные на центромирском. Правда, на этот раз ловить меня внезапными вопросами на арлидарском никто не стал, но косились подозрительно.
– Не нравится мне это, - прошипел Рудард.
– Надо скорей выбираться.
– Согласна, - отозвалась Лайана.
– Мальчики, больше на арлидарском ни слова. И, Рудард, постарайся сделать вид, что с нами не знаком, но будь всегда недалеко от нас.
– Хорошо. Только я кроме арлидарского языков не знаю.
– Попробуй притвориться глухонемым.
– Попробую, но может не получиться, - посмурнел молодой охотник.
Караван проследовал по нешироким улочкам предместий и втянулся в большой двор, огороженный низеньким забором из кривоватых жердей. В глубине огороженного пространства стоял низкий, но очень широкий и длинный дом. Караванщики послезали с коров, и часть из них неторопливо направилась к зданию. Тут же из него к нам поспешила группка пустынников, бойко выкрикивая на местном цокающем диалекте и на ломаном центромирском:
– Кому разрузица?! Кому куда нецти?!
Лайана подманила одного из них:
– Есть корабли на Центр Мира?
– Есть канецна. Вам силно повецло. Сегодня утром морцкой корабл выходит. А днем воздуцный летит.
– А можешь отвезти наши товары в воздушный порт?
– Канецна могу!
Он что-то громко крикнул, и к нам прибежали еще двое пустынников. Стали сноровисто разгружать вьюки и перетаскивать их на стоящую
Мы с Лайаной пошли рядом с телегой по широкой мощеной запыленным булыжником улице - очевидно одной из основных магистралей города, протянувшейся между караван-сараем и воздушным портом. Поперек нее шли узенькие кривые проулки, пыльные, но чистенькие. Дома не радовали особым разнообразием - квадратные и прямоугольные коробки из желтовато-серого камня или самана, с узкими длинными окнами, под слегка скошенными плоскими крышами, покрытыми блестящей глазированной плиткой.
– Надо же, подражают Зеркальному городу, - усмехнулась Лайана.
Я улыбнулся в ответ. Поправил для вида тюк на телеге и украдкой оглянулся. Далеко позади вслед за нами неторопливо шел Рудард.
А город потихоньку просыпался. Начали попадаться первые прохожие. Кто-то торопился, кто-то неспешно брел, останавливаясь, чтобы переговорить с соседями. Пробежала стайка детишек, поднимая босыми ногами фонтанчики пыли.
Город Сардацукаш был довольно-таки крупным, особенно по меркам Карапатрасии. Лишь немного поменьше моего Алорна. Он вытянулся неширокой длинной полосой вдоль берега океана, который как будто откусил от суши три полукруглые бухты - большую и две маленькие. В маленьких толпились небольшие рыбачьи суденышки и лодки, отстаиваясь перед вечерним ловом. А в большой, около двух длинных широких пирсов стояло четыре океанских корабля. Три парусника и одно парусно-паровое судно.
Все это мы разглядели с вершины довольно крутого холма, на который наискось поднялась дорога. На холме был воздушный порт. Широкое пустое пространство, лишь по краям застроенное приземистыми складами, с маленьким домиком управления портом и обложенным сверкающей плиткой небольшим, но очень глубоким бассейном с водой. По углам площади возвышались три причальные вышки - не очень высокие, всего метров по пятнадцать, решетчатые башни. К одной из них приткнулся носом военный корвет ФНТ.
На погрузочной площадке был, как пойманный зверь, растянут на тросах грузовой бриг. Я наметанным глазом прикинул его габариты - баллон метров сто в длину и тринадцать-четырнадцать в поперечнике. Где-то гроссов в шестьдесят полезного груза. Хотя нет, меньше - вон какие две здоровенные цистерны по бокам подвешены. Пустынная специфика, однако.
Корабль висел в паре метров от поверхности, натянув до звонкости причальные тросы в попытке подняться в небо - навигатор немного переборщил с подачей гелия. К кормовому люку вел широкий трап, по которому таскали тяжелые тюки несколько полуголых лоснящихся от пота грузчиков.
За ними приглядывал пожилой невысокий мужчина с короткой ухоженной седоватой бородкой - наверное, корабельный карго.
Лайана сразу же направилась к нему. Я остался возле телеги, наблюдая как они о чем-то оживленно беседуют. Затем они пошли в сторону маленького домика портовой конторы. Карго предупредительно открыл перед Лайаной дверь и зашел следом за ней.