Начало
Шрифт:
Впрочем, кроме примерных размеров и понимания, что хозяева зоопарка — не только гадкие пассивы, но и редкостные долбоклюи (ну реально, на ТАКИХ площадях иметь дефицит роботов — совсем выходят дураки) мониторы мне ни черта не дали.
А вот голограмма, на которую я завороженно уставился следующей, была весьма интересна. Ни черта она мне «знакомого» не показала, но оторвать от неё взгляд было сложно. Наверное миллионы звёзд, туманностей, какие-то воронки из звёзд, с чернотой внутри — то ли чёрные дыры, то ли ещё что-то подобное. Всё это просматриволось
А значит, рассчитана эта голограмма на двуглазых стереовидцев, логично предположил я. Ну, вроде бы так, хотя точно не уверен. И, в любом случае — точно не на роботов, им голограммы на хрен не сдались, факт.
А ещё меня довольно сильно заинтересовали несколько «отмеченных точек» на голограмме. Над несколькими звёздами (или скоплениями звёзд, чёрт знает, слишком мелко выходило), висела рельефная золотая буква «Т», с заострённой «бородкой» по краям перекладины, как на рыболовном крючке. Висели, при этом медленно и синхронно друг с другом поворачивались вокруг своей оси.
Хотя, вроде бы, даже крест такой есть, «тау-крест», или что-то такое. Впрочем, пофиг на название, но, наверное, в отмеченных местах есть что-то ценное и интересное.
На этом моменте я заржал в голос — блин, нашёл чем заниматься: разглядываю «карту сокровищ». Голый, с каким-то недоразумением вместо оружия, могущий оказаться в звериной клетке, в любой момент. А то и просто дохлым, если железные сволочи пожелают. С другой стороны, мне интресно, потому что я человек. А это, по слухам, даже звучит гордо.
Погордился я немного, попробовал «приблизить» метки сокровищ… И судорожно отпрыгнул в сторону: сбоку, там где была дверь, послышался щелчок. Резко дёрнул в сторону двери, ещё в прыжке, свой импровизированный щит. Что сделал, как оказалось, весьма вовремя. Из проёма, от некой человекообразной сволочи, на первый взгляд похожей на тощего робота, в мою сторону полетел бело-голубоватый луч.
К счастью, обшивка тумбочки до ценного меня луч не допустила, а кистень «в обратку» ударил в вытянутую руку гадкого робота. В клешне что-то треснуло, хрустнуло, поискрило и луч пропал.
А вот дальше для меня начались огорчения: напротив меня был робот, почти как тощий внешне, но явно «покруче» тощего. И первым огорчением было то, что кистень, похоже, не просто сломал стреляло, а вплавился в лапу робота замыканием и не доставался обратно.
Вторым огорчением было то, что робот весил кило двести, а, скорее всего, больше — рванув изо всех сил за щупальце-«верёвку» кистеня, я почти не сдвинул эту пакость с места.
Третьим огорчением было то, что был этот робот явно «поумнее» тощих. И намного «ловчее» их — этот паразит, помедлив секунду, рванул ко мне и треснул по вовремя подставленному щиту. Откинув меня метра на два, сволочь такая!
Блин, он тяжёлый, сильный, железный, быстрый, сетовал я, увернувшись от второго броска робота. Ну, не слишком поворотливый, но он меня банально загоняет и прибьёт, а я ему, учитывая массу, хрен что сделаю.
Естественно, я всем своим умом стараться придумать, что с этой пакостью можно сделать. Мало того, что помирать не хотелось категорически, так ещё была важная цель: нанести справедливость в тело хозяевам зоопарка!
И, после чётвёртого «броска» робота, я «что-то» придумал. Попробовав поставить роботу «подсечку».
Робот споткнулся и башкой своей гадкой полетел в один из мониторов, а я с матом — полетел в другую сторону. Чуть ногу не сломал, мудак железный! Хотя и я хорош, признал я, наблюдая как подёргивается в разбитом мониторе осыпаемый искрами замыканий робот.
Ну, повезло, порадовался я, как вдруг понял: эта сволочь не подёргивается! Она выбирается! Так, времени ни хрена нет, судорожно огляделся я. Надо бы комнату, откуда он прибыл, проверить. Может там есть хоть что-то, что за оружие сойдёт.
Заскочил в комнатушку, оказавшейся совсем небольшой: метра два с половиной на столько же. У стены стояло чертовски удобное на вид, широкое кресло из серебристого материала, вокруг которого мерцали «плоские», похожие на экраны голограммы. А в середине комнаты, в этаких «объятьях» трёх коленчатых держателей, находилась… водяная сфера. Висела, понимаешь, в воздухе, метрового диаметра, сфера из воды, но или ещё какой прозрачной жидкости. И полметра «пространства» между ней и держателями.
И ничего, что могло бы сойти за оружие! Да чтож за невезуха-то, посетовал я, наблюдая как слегка подкопчёный и оплавленый робот появляется в дверном проёме. Терминатор херов, посетовал я, поудобнее перехватывая свой «щит».
Ставить подножку этой сволочи — слуга покорный, и так нога не «отошла». Как и бить её, только себя калечить. Уворачиваться, хоть место немного, ну и попробовать его… да хоть в кресло кинуть, паразита такого. Монитор не помог, но кресло, судя по голограммам, явно техничная приблудина, может и шибанёт эту сволочь разрядом почувствительнее.
И начали мы этакую «корриду» в комнате-закутке. И ни черта это было ни просто и приятно: на плечах у меня появились весьма болезненные синяки, ребро печально ныло — как бы не трещина от удара вскользь. Но, я выжидал «нужный ракурс и момент», чтоб швырнуть эту сволочь в кресло.
И дождался: почти упав на пол, прикрытыми щитом ногами, врезал по ногам несущемуся на меня роботу. Тот равновесие потерял, ну и со всей дури влетел в кресло. Заискрило, замигал свет, и тут меня, непонятно что, рывком, швырнуло на водяную сферу!
Не понял, констатировал я, вися в «пространстве» между этой гигантской каплей и держателями. Невесомость, судя по ощущению падения. И, как-то, мне в эту «каплю» не очень хочется: всё же не зря её, наверное, в воздухе держат.
А корабль, в отличие от пребывающего в покое невесомости меня, ощутимо трясло, дёргало, освещение мигало. Из кресла, как определил я, чусть не свернув шею, вырывались потоки искр, чуть ли не языки пламени.