Начинали мы на Славутиче...
Шрифт:
К 12 ноября фронт наступления 38-й армии расширился до 220 километров, хотя в начале операции он не превышал 34 километров. Плотность войск, естественно, резко уменьшилась. Артиллерия из-за нехватки горючего отставала. Между частями и соединениями появились опасные разрывы и промежутки, об одном из которых уже говорилось выше. Мы тогда еще не знали в деталях, что отставший левофланговый сосед — 21-й стрелковый корпус, выйдя на рубеж железной дороги Житомир — Фастов западнее Корнина, был контратакован значительными силами пехоты и 40 танками. Его 71-я стрелковая дивизия не выдержала удара и отступила к району поселка Озера, оголив фланг и тыл 135-й стрелковой дивизии, двигавшейся на Котлярку, и та тоже
Повторяю, полностью мы тогда этого не знали, хотя о многом уже догадывались, получая лишь первые разрозненные сведения о противнике, действующем слева от нас. В той сложной обстановке генерал Н. Е. Чуваков настойчиво требовал от командиров 23-й и 218-й дивизий отразить контратаки противника на подступах к Житомиру и стремительным ударом овладеть городом, выполнив поставленную задачу, а в последующем развернуть часть сил фронтом на юг и обеспечить безопасность своего левого фланга.
Для более быстрого и надежного отражения контратакующего противника, особенно его танков, до половины имеющейся у нас артиллерии было выдвинуто в боевые порядки пехоты на прямую наводку. Однако и в руках комкора оставался довольно мощный артиллерийский кулак: до пяти гаубичных и двух пушечных дивизионов, несколько батарей тяжелых гвардейских минометов. Их огнем Н. Е. Чуваков маневрировал по фронту, сосредоточивая его на наиболее угрожаемых направлениях и помогая таким образом продвижению наших частей.
Штаб корпуса разработал план овладения Житомиром. Суть его была такова: во взаимодействии с частями 1-го гвардейского кавалерийского корпуса нанести концентрические удары с трех сторон — силами 30-й стрелковой дивизии с северо-востока, 23-й — с востока и 218-й — с юго-востока. Генерал Чуваков одобрил этот замысел и отдал приказ готовиться к штурму города. На это поискам отводилась всего одна ночь. А сделать предстояло немало. Необходимо было доразведать систему обороны противника, вывести части на исходные позиции, подтянуть артиллерию, подвезти боеприпасы и создать необходимый их запас, сформировать штурмовые отряды для уличных боев. В полки для контроля и помощи на местах выехали работники штаба, в том числе почти все операторы. На КП остались лишь А. П. Федоров и В. Е. Салогубов.
На рассвете полковник В. А. Квашневский позвонил мне с НП и сообщил, что артиллерия выведена в намеченные районы, заняла огневые позиции и может открыть огонь.
О готовности полков к наступлению доложили также все комдивы.
— Ну что ж, начнем! — сказал Чуваков, выслушав их.
Ровно в 9.00 утра, после короткой артиллерийской подготовки, совмещенной с мощным налетом авиации, наши части атаковали гитлеровские позиции, проходившие по окраине города. Оборона немцев здесь строилась по очаговому принципу. Промежутки между опорными пунктами прикрывались пулеметным и артиллерийским огнем. Некоторые каменные дома, подвалы были превращены в долговременные огневые точки.
Первым ворвался в Житомир полк Винокурова. Федор Иванович сконцентрировал удар по одному из промежутков в обороне противника. После подавления огневых точек врага орудиями прямой наводки, выдвинутыми в боевые порядки пехоты, он бросил вперед свой штурмовой отряд, который вышел сперва во фланг, а потом и в тыл немецких позиций. В образовавшуюся брешь Бастеев быстро ввел еще один полк. Оборона противника была прорвана, гитлеровцы начали отходить. Уже в 17.30 полковник Бастеев доложил комкору:
«Веду уличные бои на восточной окраине Житомира. Продвигаюсь к центру».
Вскоре такое же сообщение последовало от штаба 218-й стрелковой дивизии. В тот же день 12 ноября командиром этого соединения был назначен полковник Николай Николаевич Мезенев.
К 19
В результате стремительного наступления на запад части корпуса с 5 по 12 ноября освободили 175 населенных пунктов, пройдя с боями 125 километров. При этом было уничтожено 78 танков противника, 35 самоходных орудий, 200 автомашин, 36 тяжелых орудий, более 2500 вражеских солдат и офицеров.
Наши воины проявили исключительную стойкость и мужество. Десятки, сотни из них были отмечены правительственными наградами, а 23-я и 30-я стрелковые дивизии получили почетное наименование «Житомирские». 218-я дивизия была награждена орденом Красного Знамени. 13 ноября 1943 года всему личному составу корпуса Верховный Главнокомандующий объявил благодарность.
Потери у нас тоже были немалые. К концу боев за Житомир 218-я дивизия насчитывала всего около 800, а 23-я и 30-я дивизии — по 900 активных штыков. Пополнения нам в тот момент не обещали: его просто неоткуда было взять. Когда я намекнул в телефонном разговоре с начальником штаба армии генералом А. П. Пилипенко о необходимости усилить соединения, он с укоризной сказал:
— У других положение еще труднее, и то не просят. Вы же переходите к жесткой обороне. Приказ уже послан. Так что рассчитывайте лишь на свои силы…
Недостаток людей, боеприпасов, да и других материальных средств не мог не сказаться отрицательно на итогах последующих боев, начавшихся 15 ноября. Накануне нам было приказано перейти к жесткой обороне на рубеже Альбиновка, Ивница. Нас перебрасывали к месту, где сосредоточивались части противника, намеревавшиеся нанести контрудар в тот самый разрыв между нашим и 21-м стрелковым корпусом, о котором мы доносили ранее.
Сдав свой рубеж обороны под Житомиром частям 1-го гвардейского кавкорпуса, мы начали марш в назначенный район. Здесь произошел любопытный эпизод. Воины одного из батальонов 658-го стрелкового полка 218-й дивизии подошли к деревне Сингури, не подозревая о том, что там находится противник. Но и немцы не ожидали нас. Обнаружив уже входящих в село советских бойцов, они переполошились. Поднялась невообразимая суматоха, и наши воины этим воспользовались. Быстро развернувшись, они атаковали отступающих гитлеровцев и выбили их из Сингури. Нам достались немалые трофеи: около 400 автомашин, 15 складов с продовольствием. Но главное — мы получили в свое распоряжение свыше ста тонн бензина, и теперь можно было подтянуть дивизионную и приданную корпусу артиллерию, отставшую из-за отсутствия горючего. Однако осуществить это уже не удалось.
Рано утром 15 ноября, когда мы еще не успели не только окопаться на новом рубеже, но и подтянуть главные силы (к реке Гуйва вышли лишь передовые отряды), нас атаковали из района юго-западнее Ивницы четыре вражеские дивизии, одна из которых была танковой. Основной удар пришелся по позициям 30-й стрелковой дивизии и особенно ее 71-го полка. Силы оказались слишком неравными. Полк был сразу же смят. Комкор попытался прикрыть образовавшуюся брешь гвардейцами-десантниками, но группа их была малочисленной и тоже была отброшена. Дело в том, что накануне в подчинение корпусу была передана 3-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Звучало это вроде бы внушительно, но на самом деле в составе соединения после изнурительных боев оставалось не более 300 десантников.