Над кем не властно время
Шрифт:
Максим пожал плечами. Этим жестом он хотел лишь показать, что не знает ответа, но почему-то вышло так, будто он удивлен наивности заданного вопроса. Теперь не оставалось ничего, кроме как попросить у работника тира еще пять заостренных пуль. Максиму удалось попасть в спичку пять раз подряд, но делал это он не так быстро, как его соперница.
Женщина заплатила за дополнительные пять выстрелов, вскинула ружье и снова принялась стрелять.
Интересно было понять, чего ей хочется больше: победить или проиграть в предложенном ею противостоянии. Разглядеть ее как следует Максим не мог, так как
Максим решил продолжать борьбу, но тут вдруг обнаружил, что никак не может отыскать деньги в левом кармане штанов, где они обычно лежали. По его расчетам, там должно было еще оставаться около шести рублей. Он недоумевал, куда могли подеваться эти ценные, хоть и мятые бумажки. Неужели он все потратил и даже не заметил этого?
Краснея и не желая признаваться в истинной причине, мешавшей ему принять вызов, Максим сказал, что собеседница стреляет лучше, и быстро покинул тир.
Над деревьями проглянуло солнце, придав зеленым волнам хвои над головой золотистый оттенок. Максим неожиданно вспомнил, что положил деньги внутрь носового платка, который держал в заднем кармане штанов. Там они и оказались. Он хотел уже вернуться в тир, но в этот момент женщина сама вышла оттуда.
Сейчас Максим наконец разглядел ее. Он успел сделать это до того, как та надела большие дымчатые очки, и сразу понял, что знает ее уже очень давно, и что именно по этой причине она его узнать никак не может: во время их предыдущей встречи Максим еще не ходил в школу.
Сейчас ей должно было быть двадцать пять или двадцать шесть лет. Ровный загар, внимательные карие глаза, темные каштановые волосы с густой челкой, уложенные, как у Мирей Матье. Выщипанные в ниточку брови. Батник с острым воротничком, длинная расклешенная юбка. Выглядела Инга весьма элегантно. И, как помнил Максим, она не только хорошо стреляла, но и прекрасно плавала.
Максим решил: если она не проявит желания знакомиться с ним, он напомнит ей то лето, которое когда-то их семьи провели вместе. Этого делать не пришлось. Когда юноша улыбнулся и назвал свое имя, оно ей, очевидно, ничего не сказало, однако Инга охотно представилась и легко согласилась прогуляться.
Песок на пляже еще не высох после недавнего дождя. Солнце то проглядывало, то пряталось за тонкими хлопьями туч. Пахло морской водой и водорослями. В воздухе с криками кружились чайки. Максим и Инга сидели в выходящей на дюну веранде приморского кафе, потягивали пиво и кидали птицам куски соленых рогаликов. Какая-нибудь чайка, бросаясь наперерез собственной трассе полета, перехватывала на лету брошенный корм, остальные поднимали сварливый шум, кружась вокруг счастливицы.
Инга указала Максиму на парня, который вошел в море в джинсах, после чего долго стоял в волнах прибоя, тщательно отираясь мочалкой.
– Многие верят, что от этого джинсы приобретают цвет морской волны, - прокомментировала девушка со смешком.
Инга Ростовцева оказалась журналисткой. Училась в Ленинграде. Два года назад закончила там факультет журналистики ЛГУ, затем вернулась в Ригу. Сейчас работала в редакции какой-то местной русскоязычной газеты, но с разрешения своего начальства иногда писала репортажи для газет, выходящих в других латвийских городах.
О себе Максим рассказывал, не вникая в подробности. Сообщил, что через год будет менять место учебы, поэтому говорить о том, чем он занимается сейчас, просто неинтересно. Получилось, что не соврал, но и правды не сказал. Инга, которую, как и других девушек, вводили в заблуждение его взрослые манеры и легкая небритость, решила, что он учится на старших курсах какого-то московского вуза, который его чем-то разочаровал. Максим не стал ее разубеждать.
Вспоминая годы учебы, Инга называла город на Неве не Ленинградом, а Питером. И это нравилось Максиму. Он находил свою собеседницу обворожительной, и в нем просыпался мальчуган, восторгавшийся почти взрослой, длинноногой Ингой, которая по заданию родителей присматривала у кромки пляжа за двумя малолетками.
Они молчали, глядя на серые, волнующиеся после недавнего дождя волны.
– О чем ты сейчас думаешь?
– спросила Инга.
– Ни о чем.
– Так не бывает. В голове всегда есть какие-нибудь мысли.
Максим задумался.
– Сейчас я думаю о том, как бы мне понять, о чем я только что думал, - признался он.
Инга улыбнулась.
– А у меня в голове звучит мелодия, - поделилась она.
– Со мной это часто происходит. Пытаюсь вспомнить, что же это такое у меня вертится, и всегда оказывается что-нибудь из Сен-Санса.
Почему-то ее слова помогли Максиму.
– Вспомнил!
– возвестил он радостно.
– Когда ты спросила, о чем я думал, у меня, должно быть был очень глубокомысленный вид. Я действительно был занят чрезвычайно важным делом: мысленно повторял слова "Федерико Гарсия Лорка", переставляя их местами то так, то этак.
Оба рассмеялись.
До вечера еще было далеко, но Максим предложил Инге дождаться заката и полюбоваться ночным морем. Инга ответила, что приехала в Юрмалу, чтобы взять интервью у работников концертного зала "Дзинтари", после чего решила погулять. Но ночевать ей в Юрмале негде, поэтому придется возвращаться в Ригу.
Максим поехал вместе с ней. В дороге размышлял о том, что вернется поздно. Отец забеспокоится, и это не нравилось рассудительному и чуткому Алонсо. Но предупредить Бориса не было никакой возможности. В доме, где остановились он с сыном, не было телефона. Вздохнув, Максим успокоил свою ренессансную совесть по имени Алонсо тем, что неразумные подростки иногда заставляют своих родителей волноваться. Такое поведение совершенно в порядке вещей. И, если оно повторяется нечасто, то вполне простительно.
– Тысячи раз проезжала здесь, и все равно так и не привыкла к этой красоте!
– тихо проговорила Инга, когда электричка въехала на мост над широкой гладью Даугавы. На другой стороне реки виднелась башня Домского собора, окруженная целым семейством заостренных крыш и стрельчатых окон средневековой Старой Риги. Справа расположились крытые сводчатые павильоны городского рынка.
Инга снимала однокомнатную квартиру недалеко от центра города. Сказала, что родители живут в пригороде под названием Пурвциемс.