Надеюсь и люблю
Шрифт:
– Сегодня вечером будет зимнее представление, мистер Троу… Может, вы захотите взглянуть? – вымолвила самая смелая, вызвав смех остальных.
Джулиан прижал руку к сердцу. Господи, как он любил поклонниц!
– Готов поклясться, что у такой симпатичной девушки уже есть кавалер!
– Ну что, Серена? – закричала другая девица. – У тебя ведь и в самом деле есть кавалер. А как насчет того, чтобы пойти со мной, мистер Троу?
Джулиан собирался отшутиться, но вдруг заметил еще одну девушку. Она стояла позади всех,
Она была по-настоящему красива, традиционной голливудской красотой – высокая, худая, темноволосая девушка с глазами цвета растаявшего шоколада. Великолепные волосы в полумраке казались пропитанными чернилами. Это, должно быть, она…
Джулиан неправильно написал свое имя и протянул клочок бумаги рыжей девушке, которая рассмеялась, обнажив ряд зубов с корректирующими пластинками.
Он протиснулся сквозь толпу девочек и подошел к темноволосой красавице. Его сердце учащенно билось.
– Как тебя зовут, дорогая?
– Джейси.
Джулиана Селеста. Джей Си.
Его дочь. Он был поражен. Впервые она предстала перед ним не как бессловесный младенец в колыбели, а как взрослая девушка, выросшая без его участия, вдали от него. Вряд ли он закрыл глаза в этот момент, но на какой-то миг перед его внутренним взором возник образ из далекого прошлого: они с Кайлой в постели, а между ними лежит запеленутый младенец.
«Разве она не прекрасна?» Так спросила тогда Кайла…
Джулиан взглянул в глаза дочери.
– Мистер Троу, что вы делаете в Ласт-Бенде? – мило улыбнулась она.
– Я здесь по делам фонда «Загадай желание»… навещаю больных в клинике.
– У меня больна мать. Она в коме. Вы могли бы навестить ее.
– Я готов, мистер Троу! – раздался за его спиной голос шофера.
Девушки тут же отпрянули, выказывая ему такое уважение, к которому он не привык в Голливуде. Все, кроме Джейси. Она осталась стоять на месте, глядя на него своими печальными глазами.
Джулиан пристально смотрел на дочь, стараясь запечатлеть в памяти ее образ. Через минуту он уже направлялся к лимузину. Ему стоило огромных усилий не оглядываться, но когда он сел в машину, то не выдержал и в последний раз взглянул сквозь дымчатое стекло. Новое, странное чувство наполнило сердце Джулиана, стеснило его дыхание.
Это был стыд.
Ночь упала на землю, как внезапная слепота, поражающая человека, и стерла последние розовые лучи заходящего солнца. Лайем отвернулся от окна и посмотрел на дочь.
Джейси стояла перед огромным, в человеческий рост, зеркалом и любовалась своим отражением. Ее волосы были подняты кверху и забраны в пучок. Шелковое платье подчеркивало контуры тела. Она казалась такой взрослой. Лайему вдруг стало грустно, как будто он потерял свою маленькую дочку. Слезы задрожали у нее на ресницах, и он догадался, что она думает о своей матери.
– Мама
– Спасибо, папа.
– Знаешь, что я сейчас вспомнил? Твой первый Хэллоуин в Ласт-Бенде. Тебе было пять лет, и у тебя был костюм волшебницы. Майк объездила весь Беллингхем, чтобы найти подходящую ткань. А потом она нашила целую тысячу блесток на него. – Лайем приблизился к дочери, и на какой-то миг она показалась ему прекрасной маленькой принцессой в алмазной диадеме. – Мы с Майк тогда еще не были женаты. Но в ту ночь ты спросила, можно ли тебе называть меня папой.
– Да, я помню.
– Если бы здесь сейчас была твоя мать…
– Я знаю. – Она сжала его руку.
– Да, миледи, нам пора, – улыбнулся он. Взявшись за руки, они спустились вниз. Через пару минут Роза ввела в гостиную Марка. На нем был голубой смокинг, кружевная сорочка и галстук. Курчавые волосы были забраны назад.
– О, Джейси, ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, Марк, – улыбнулась она.
Сверху, перегнувшись через перила, Брет закричал изо всех сил:
– А вот и невеста, толстая и румяная…
– Прекрати немедленно! – осадил его отец.
Брет рассмеялся и поскакал вниз через две ступеньки, чтобы оказаться рядом с сестрой.
– Спасибо за комплимент, оборвыш.
Брет взглянул на нее. Роза сама умывала его, и сегодня он выглядел вполне сносно.
– Ты такая красивая!
– Спасибо, малыш.
Марк протянул Джейси прозрачную пластмассовую коробочку. Внутри оказалась белая орхидея, обмотанная яркими лентами.
– Это тебе. Норма из магазина сказала, что это высший класс. – Марк постарался открыть коробку, но у него ничего не вышло, и он протянул ее Джейси.
Она вынула цветок и надела его на запястье.
– Спасибо. Бабушка, достань, пожалуйста, бутоньерку Марка из холодильника.
Роза поспешила на кухню и через минуту вернулась с гвоздикой в руках, лепестки которой пожухли.
– Вот она.
Наступила неловкая тишина. Лайем хотел нарушить ее, но словно онемел. Он хотел было обернуться к жене и сказать: «Взгляни на нее, разве она не прекрасна?» Но рядом никого не было. Лайем надеялся, что Джейси не заметит его смущения.
– Ну, дети, давайте сфотографируемся. Марк недовольно простонал.
– Прекрати, – тряхнула его Джейси за плечо и подвела к роялю.
– Думайте о сексе! – прокричал Брет из-за дивана и захихикал.
Лайему уже приходилось фотографировать для журнала «Город и деревня». Сейчас он невольно тянул время – ему казалось, что Микаэла в любую минуту войдет и займет свое место в группе снимающихся.
– Скорее, папа. Оркестр уже, наверное, играет второй танец. – Джейси оставила Марка и подошла к Лайему. – Маме наверняка захочется увидеть все, поэтому я беру с собой сумочку – буду фотографировать.