Надеюсь и люблю
Шрифт:
– Но Джулиан – твой отец, – растерянно вымолвила Микаэла.
– Да, конечно. – Джейси выпустила ее и отступила на шаг. Ей с трудом удавалось держать себя в руках. – И благодаря твоей лжи я только сегодня узнала об этом.
– Разве я никогда не говорила тебе об отце? – изумилась Микаэла, чувствуя, как все внутри у нее сводит судорогой, словно ее ударили в живот.
– Нет.
– О, Джейси… – Микаэла не знала, что сказать. Господи, как она могла скрыть от дочери правду? – Джейси, я…
Дверь распахнулась, и в палату почти влетела Сара.
– Джейси,
– Брет! О Господи! Это я виновата! – Джейси опрометью выбежала из палаты, едва не сбив с ног тучную медсестру.
– Кто такой Брет? – беспомощно взглянула Микаэла на Сару.
– Вам нужно отдохнуть, – уклонилась та от ответа. Сердце готово было выскочить из груди Микаэлы. Она ожидала, что каждую минуту может включиться сигнал тревоги на аппаратуре, контролирующей сердечную деятельность. Белые стены палаты закружились перед глазами, вызывая тошноту. Она схватила Сару за руку и потянула к себе с такой силой, что та едва не упала, в последний момент успев удержаться за спинку кровати.
– Сара… вы меня знали раньше?
– Конечно. Еще со школы медсестер.
Микаэла вдруг ослабела, выпустила Сару и рухнула на подушки. Разрозненные факты из прошлой жизни не помогали ей вспомнить себя.
– Скажите, я была хорошим человеком?
– У вас всегда было ангельское сердце, Микаэла, – ласково улыбнулась Сара. – И оно у вас осталось. Можете мне поверить.
Она хотела бы поверить, но не могла. Оказывается, она всю жизнь лгала дочери и, безусловно, разбила сердце Лайему. Впервые она подумала о том, что эта амнезия послана ей Богом. Небольшая передышка, данная грешнику, чтобы очиститься.
Джулиан сидел в уютном коконе автомобиля и сквозь затененное стекло наблюдал за репортерами, которые, как мухи, облепили его со всех сторон.
Сегодня его по-настоящему подставили. Факт очевидный. Ему пришлось спустить этих собак на собственную дочь. Последние новости еще не транслировали, но он уже знал все подробности происшедшего: его дочь окружили возле школы и подвергли безжалостному допросу.
«Каково быть дочерью Джулиана Троу?» А потом они выяснили ужасную правду: она ничего не знает.
Джулиан увидел, как сквозь толпу к нему пытается пробиться Лайем.
Он испугался и вжался в сиденье. Меньше всего на свете ему хотелось говорить с Лайемом. Джулиану было очень стыдно за свой поступок. Теперь приходится расплачиваться за свое легкомыслие, причем буквально. Те, кто работает на него, швыряют деньги направо и налево, умиротворяя людей, чья собственность или сама жизнь пострадала от столкновения с Джулианом Троу.
Как бы ему хотелось быть лучше и чище, хотя бы раз в жизни поступить правильно, сделать что-нибудь достойное!
Джулиан надел темные очки, тщательно причесался перед зеркалом и вышел из лимузина под снег.
– Вот он!
Репортеры бросились к нему,
Джулиан даже не пытался вслушиваться в вопросы, которые роем кружились вокруг него. Молча, без тени улыбки он, растолкав всех на пути, направился в больницу. Он знал, что они не осмелятся последовать за ним. Репортеры похожи на вампиров – они появляются лишь там, куда их приглашают.
В коридоре он столкнулся с дочерью. Она стояла спиной к нему совершенно неподвижно.
– Джулиана, – тихо позвал он, но тут вспомнил, что теперь ее зовут иначе. – Джейси…
Она медленно обернулась. На какой-то миг прошлое магическим образом соединилось с настоящим. Ее глаза покраснели от слез и припухли, а губы едва заметно дрожали. Она была похожа на Кайлу в день их расставания.
– Привет, – сказала она.
– Я надеялся, что мы сможем поговорить. Я знаю, что тебе известна правда про меня… про нас.
– Не сейчас. Мой брат пропал.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Джулиан. – У меня больше нет детей.
– Я имею в виду своего сводного брата.
– Господи, а мне никто ничего не сказал, – прошептал он. – Значит, у Кайлы и Лайема?..
– Да, – кивнула она. – Его зовут Брет. Сегодня мы увидели маму впервые с тех пор, как она проснулась. И она не узнала нас. Это было ужасно. И Брет… убежал.
Джулиан хотел бы помочь дочери, сказать что-нибудь утешительное, но он не знал, что можно сделать в этой ситуации. Нет, неправда. Он знал: Джейси нуждается в помощи отца.
Лайем наверняка догадался бы, что делать. Эта ситуация, как и тысячи подобных, делала его настоящим отцом Джейси. И нет никакой силы, которая превратила бы Джулиана в того, кем он не является.
– Ты не виновата. Твой папа найдет его.
– Да… – тихо отозвалась она.
Джулиан хотел бы взглянуть в печальные глаза Джейси и увидеть в них будущее, но он видел только свое никчемное прошлое.
– Твой отец – хороший человек. Он найдет Брета. Можешь мне поверить.
– Поверить? – изумилась Джейси и подошла к нему ближе. – Скажи, ты когда-нибудь думал обо мне?
Джулиан точно знал, когда требуется солгать, и хотя понимал, что достойный человек на его месте не опустился бы до такого, выбрал самый легкий путь.
– Все время, – ответил он со смущенной улыбкой. – Ты очень похожа на свою мать. Вы обе – самые прекрасные женщины из всех, которых я когда-либо встречал.
Он видел, что она ему не верит и – хуже того – что его ложь ранит ее, поэтому решил разбавить ложь правдой.
– Если честно, то это не совсем так. Когда твоя мать оставила меня… я продолжал жить. Я любил ее и тебя, но случилось так, что твоя мать и отец полюбили друг друга. А если Кайла любит, с этим ничего нельзя поделать.