Надежда ''Дерзкого''
Шрифт:
– Сэр, как вы считаете… – Он осекся, потом выпалил: – Могу я стать гардемарином до того, как… до того… – Он не договорил, не хватило духу.
– Как вы считаете, мистер Аттани, нужны мне теперь гардемарины? – мягко спросил я.
– Не нужны, сэр. Простите.
Проклятие! Какой же я идиот! Надо же такое ляпнуть!
– Вы хотите получить звание? Или заслужить его? – спросил я.
– Заслужить, – без колебаний ответил Грегор.
– Филип… Мистер Таер обучал вас навигации?
– Так точно, сэр. Теперь я штудирую ее по учебникам.
– Ваше
– Спасибо, сэр. – Отдав честь не хуже выпускника Академии, он повернулся кругом и вышел строевым шагом.
Я сделал для него все, что мог. Пусть эта маленькая радость облегчит его страдания. Утвердит ли его в звании Адмиралтейство – меня не беспокоило. Ведь до Адмиралтейства мы не доберемся.
Теперь по утрам я обучал Грегора навигации, а после полудня Эдди Босса – хорошим манерам. В перерыве между занятиями играл в шахматы с Керреном. Иногда после скудного ужина заходил в комнату отдыха поболтать с кем-нибудь из пассажиров, обычно с Анни, Жанной или миссис Ривс. С удивлением я обнаружил, что такой образ жизни мне по душе. Особенно мне нравилась Анни, даже несмотря на ее отвратительные манеры.
Происходило что-то невероятное. Пассажиры вели дневники, изучали древние языки, смотрели серьезные фильмы, которыми в суетной повседневности ни за что бы не заинтересовались. Все это помогало преодолевать постоянное чувство голода. По молчаливому уговору запрещалось даже упоминать о неминуемой гибели. Я принял решение не надевать скафандр, если дверь шлюпочного отделения, ведущая в коридор, прорвется. В скафандре запаса воздуха хватит лишь на несколько часов. Я сам удивился спокойствию, с которым ждал конца.
Эдди Босс теперь обдумывал в разговоре каждое слово, произносил его правильно, не коверкая, как это бывало прежде. Часто пускал в ход изысканно вежливые выражения, которым обучил его Дакко. Никто из беспризорников, зная его крутой нрав, не смел над ним насмехаться.
Криса Дакко я постоянно загружал работой, давал ему бесконечные поручения, назначал командиром отряда, которому предстояло выполнить то или иное задание. Крис исполнял все беспрекословно.
– Он очень боится смерти, – сказал мне как-то его отец.
– Вижу, – ответил я. К сожалению, утешить Уолтера Дакко мне было нечем.
Однажды Крис тихо сидел в углу комнаты отдыха и вдруг разрыдался. Его отец, несколько пассажиров и я неловко молчали, не зная, как реагировать. Наконец к Крису подошла Жанна, обняла его, а потом увела. Я возблагодарил Господа Бога, моля благословить юную спасительницу.
– Включите, пожалуйста, маневровые двигатели, сэр.
– Есть. Маневровые
Грегор, весь напрягшись, сидел в кресле пилота. Я со свирепым видом, как и положено экзаменатору, следил за каждым его движением. В свое время мне приходилось принимать экзамены у Алекса Тамарова, Дерека Кэрра, Филипа Таера и Рейфа Трэдвела. Поэтому по части того, как изобразить из себя людоеда, опыта у меня хватало.
– Курс ноль-пять-восемь, две третьих мощности, – скомандовал Грегор.
– Есть две третьих, – донесся из динамика голос Ка-савополуса.
Разумеется, все это было компьютерной имитацией. На самом деле все двигатели вышли из строя.
Грегор осуществлял воображаемые маневры, прежде чем перевести корабли в сверхсветовое состояние и вынырнуть в гипотетической точке межзвездного пространства.
– Корабль для сверхсветового полета готов, сэр, – доложил Грегор и выжидательно на меня посмотрел.
– Удовлетворительно, кадет, – строго сказал я и выключил монитор. Сгенерированные компьютером звезды погасли. Лишь после этого я позволил себе расслабиться. – Очень хорошо, Грегор.
Он просиял, но тут же снова сосредоточился.
В тот день – он был пятьдесят шестым – мне удалось выиграть у Керрена две партии. Во второй он просто сдался.
В перерывах между обучением Грегора, занятиями с Эдди и игрой в шахматы я заполнял бортовой журнал. Вдруг останки «Дерзкого» когда-нибудь обнаружат? Впрочем, вряд ли. Ведь неизвестно, находимся ли мы все еще в пределах нашей Галактики.
Прошла еще неделя. Скончалась во сне миссис Оваух. Не последнюю роль в этом сыграло плохое питание.
Даже огромные дозы кофе не могли предотвратить истощения моего организма. Я потерял еще три килограмма, а лицо стало как у скелета.
Однажды, когда я спал в каюте, меня разбудила рация:
– Командир, поднимитесь, пожалуйста, на мостик.
Спросонья я долго не мог сообразить, что это Керрен. Сирены молчали. Зачем он вызвал меня? Озадаченный, я быстро оделся и поспешил на мостик.
– Пожалуйста, посоветуйте, включать ли тревогу, – обратился ко мне Керрен. – Датчики показывают ненормальное повышение температуры двери шлюпочного отделения, ведущей в коридор.
– Ненормальное? – Я ничего не мог понять.
– Да, сэр. Последние несколько дней температура все время повышается.
– Почему ты сообщил мне об этом только теперь?
– Потому что в течение часа она подскочила на целый градус.
– Вот оно что. – Я сел в кресло, задумался. Сердце бешено колотилось.
– Если затормозите, сэр, можно будет выяснить, что случилось.
– Керрен, я не могу тормозить.
– Торможение осуществляется простым выключением сверхсветового двигателя, – объяснил бестолковый компьютер.
– Попробуй выключи.
– Я не могу, потому что вышли из строя некоторые устройства. Датчики показывают, что двигатель выключен.