Надежда ''Дерзкого''

Файнток Дэвид

Андрос с благодарностью посмотрел на меня.

– Есть, командир, – прошептал он. Как только дверь за мятежниками закрылась, Эммет Бранстэд обратился ко мне:

– Простите, но зачем вы унижались перед этим… этим негодяем?

Задавать командиру подобного рода вопросы запрещено. Но я все же объяснил свой поступок:

– Он был прав, а я нет, мистер Бранстэд.

– Моя жена хотела бы поговорить с вами, командир, если это вас не затруднит, – обратился ко мне мистер Ривс перед ужином, когда я шел к своему столу.

– Пожалуйста.

Он

отвел меня к столу у стены, за которым кроме миссис Ривс сидела чета Пирсов.

– Я знаю, вы спасли всем нам жизнь, – начала миссис Ривс. – Мы очень обязаны вам, командир. Большое спасибо вам и вашему экипажу.

– Боже мой, откуда только берутся все эти слухи? – засмеялся я.

– Матросы обезумели, а вы не позволили им ни обесточить, ни взорвать корабль.

– Но я позволил им взбунтоваться.

– Вы тяжко болели. Надеюсь, сейчас все в порядке? Сам не знаю, как у меня вырвалось:

– Лучше бы я умер на «Порции» вместе с женой.

– Присядьте, пожалуйста, молодой человек. – Она показала на стул рядом с собой и, когда я сел, спросила:

– Вы, наверно, очень любили вашу жену?

– Не так сильно, как она того заслуживала, – ответил я, пряча глаза. – Лишь потеряв ее, я понял, как много она для меня значила.

Сидевший напротив Пирс не сводил с меня глаз.

– Ничего, у вас хватит сил с этим справиться, – сказала миссис Ривс. – Вы мужественный человек.

– Ну что вы, мадам.

– Очень мужественный. Иначе не согласились бы стать командиром брошенного корабля.

– Дело вовсе не в этом.

– А в чем? Расскажите, пожалуйста.

Я не стал вдаваться в подробности наших отношений с адмиралом Тремэном – все равно старуха ничего не поймет – и изложил всю историю довольно кратко:

– Адмирал Тремэн отстранил меня от должности командира «Порции» за некомпетентность и нарушение воинской дисциплины. Пришлось выбирать между виселицей и «Дерзким». Как видите, мужество здесь ни при чем.

Наступило неловкое молчание. Наконец миссис Ривс сказала:

– Бывают ситуации, когда мужество просто необходимо, чтобы остаться жить.

Я поднялся:

– Мне пора к моему столу.

– Вы должны успокоиться, иначе не справитесь. – Миссис Ривс смотрела на меня так пристально, словно видела насквозь.

– Мне надо идти, мадам, – повторил я и, приложив руку к фуражке, ушел.

Слава Богу, ужин закончился. Отвязавшись от очередной пожилой четы, жаждущей почесать языками, я поспешил на мостик.

– Командир Сифорт! – окликнул меня Крис Дакко. Я остановился. Он подбежал, помялся секунду, кое-как отдал честь.

– Пожалуйста, командир, разрешите с вами поговорить.

Матрос не имеет права обратиться прямо к командиру, только через своего непосредственного командира, а тот передает просьбу подчиненного по иерархической цепочке. Но я решил сделать

исключение. Ведь это совсем мальчишка, пробывший на службе всего несколько дней.

– Разрешаю, – ответил я. Мы прошли в комнату отдыха на первом уровне, где в настоящий момент никого не было.

– Пожалуйста, – взмолился он, пытливо глядя мне в глаза. – Я знаю, вы терпеть меня не можете. Ведь я вел себя с вами не самым лучшим образом. Понимаю, вам нужна помощь…

– Короче!

– И зачем только вы заставили меня служить? Ведь я не хотел!

– Хватит, мистер Дакко. – Я повернулся, чтобы уйти. – Подчиненным запрещено задавать командиру вопросы.

– Поймите же! – В его голосе звучало отчаяние. – Тяготы армейской жизни мне не по силам. Я никогда не привыкну! Никогда! Я…

– Мистер Дакко! – оборвал я его причитания.

– Я готов вам помочь, мистер Сифорт. Сделаю все, что в моих силах! Только позвольте мне снова стать штатским! Умоляю вас, сэр! Умоляю! – В глазах его я прочел неизбывную боль и в то же время надежду на избавление.

– Не могу. Боже мой, думаете, мне легко было решиться на принудительную вербовку? Но другого выхода не было. И вы останетесь на службе, мистер Дакко.

– Знали бы вы, что это за люди, – с ужасом прошептал он. – Сущий кошмар. Даже отец мне не может помочь, сказал, что я должен нести службу наравне со всеми. – Крис закрыл глаза. – Командир, простите меня. Пожалуйста! Но отпустите!

Его мольбы не оставили меня равнодушным. Не упомяни он отца, я не стал бы продолжать разговор. Но отец… Вспомнились тоскливые ночи в казарме Академии; лежа в темноте, я со слезами на глазах молил отца забрать меня из этого ада, как будто он мог услышать меня за многие и многие километры.

– Мистер Дакко… Крис, – мягко заговорил я. – Я заставил тебя служить не из мести, поверь. Мне позарез нужны люди. Их и сейчас не хватает, и корабль может погибнуть. Сожалею, но отпустить тебя не могу. Придется нести это бремя. В конце концов, ты сам перешел на «Дерзкий», никто на тебя не давил. А теперь, матрос, отдайте честь как положено и отправляйтесь в кубрик.

Какую-то секунду Крис молчал, потом вытянулся в струнку, по всей форме отдал честь, повернулся кругом и вышел.

В свой первый после болезни рабочий день я очень устал и отправился ночевать к себе в каюту. Она показалась мне такой же чужой, как и в прежние пять ночей, которые я провел в ней до того, как попал в лазарет. Меня ждали чистые простыни и полотенца, опять-таки благодаря Филипу, наладившему, пока я болел, работу прачечной.

Терзаемый одиночеством, я стал подогревать в себе злость к Филипу. Это из-за него мне пришлось просить прощения у мятежника Андроса, нарушившего дисциплину в первый же день моего пребывания на борту «Дерзкого». В сущности, Филип отказался выполнить мой приказ…