Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса
Шрифт:
Первым очнулся Юл. Он вытащил из сумы бронзовую кружку и аккуратно вскрыл гладиусом восковую пробку в палец толщиной. Пахнуло тленом. Парень хотел уже высыпать прах в море, как его остановила Хона.
– Подожди, - торопливо произнесла она, - подожди, мне надо приготовиться. Это ведь наша победа! Мы достигли цели. Мы рисковали жизнями, мы жертвовали своими жизнями. И мы победили! Победили! Подожди! Подожди немного! Это такой момент, что...
Девушка, прикрыв веки, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, затем, широко открыв глаза, кивнула
– Давай! Высыпай!
Гексаграмма 51 (Чжэнь) - Возбуждение
Летящая птица не падает вниз, пока у нее расправлены крылья
Ранним утром Неп и Ури, наскоро позавтракав, отплыли от большого острова, приютившего их на ночь. Видимо, выродки, позорно проигравшие вчерашнюю схватку, следили за людьми, и как только те отчалили от берега, пустились наперехват. Дюжина долбленок, таких же небольших и хлипких с виду, как и посудина байкеров, устремились навстречу непрошенным гостям. В каждой лодке сидело по два, а в некоторых и по три аэса. Среди нападающих были не только рыбаки, но и воины, облаченные в платья из шкур диких зверей.
Выродки намного лучше управлялись с долбленками и шансов оторваться от погони у кочевников не имелось. Дикари, грозно размахивая гарпунами, копьями и баграми, выкрикивали что-то рычащее и свирепое. У байкеров больше не осталось гранат, зато имелся арбалет, подаренный Рексом Неустрашимым. И это было неоспоримым преимуществом.
Раскрутив ворот самострела, вставив болт в паз, Ури терпеливо ждал, когда ближайшая посудина подплывет достаточно близко, Неп же тем временем изо всех сил грёб.
Когда одна из лодок с тремя дикарями в ней оказалась на расстоянии двадцати шагов, а выродок с рыжеватой шевелюрой, громогласно вопя, поднялся и замахнулся копьем, Ури выстрелил. Болт вошел прямо в разинутую пасть аэса. Тот, поперхнувшись собственным криком, завалился на товарища, рефлекторно схватив его за мохнатый загривок. Дикарь заверещал, пытаясь отцепиться от умирающего, и вместе они свалились в воду, а следом перевернулась и долбленка.
Ури закрутил ворот, перезарядил арбалет и выстрелил второй раз, ранив в руку рыбака, вооруженного гарпуном. Аэсы, видя, что на стороне врага дальнобойное оружие, чуть приотстали, но все же продолжали следовать за людьми. Иногда особо ретивые воины вскакивали и метали копья или гарпуны. Чаще всего они не долетали до суденышка кочевников, но пару раз копья ложились совсем рядом с лодкой. Тогда Ури огрызался из самострела.
Так они и плыли продолжительное время под жутковатый вой душ предков, живших когда-то в Ростове и умерших от безумия. Кочевники и их преследователи проследовали мимо двух высоких покосившихся столбов, покрытых до самых вершин зелеными склизкими водорослями, миновали дряхлый, сильно прогнувшийся в середине мост, который, казалось, вот-вот обрушится. И, наконец, проплыли мимо еще одного моста на толстенных опорах с поржавевшими, но вполне годными на вид фермами.
Вой мертвых стал постепенно стихать, а дикари почему-то отказались от погони, развернули свои
– Видать для них запретная территория начинается там, где для нас заканчивается, - сделал вывод Ури.
– Нам надо спешить, - сказал Неп, - мы и так сильно отстали. Эта лодка быстроходней плота, у нас есть шанс догнать Хону и этого мерзавца до моря.
– Что-то я себя хреново чувствую, - медленно произнес предводитель Дэнджеров, - это души умерших малость истощили меня своим воем. Ты разве не ощущаешь упадок сил? Да и для арбалета осталось всего три снаряда...
– Я не узнаю тебя, Ури, - Неп насмешливо сощурился, - ты пытаешься отлынуть от погони?
– Да нет же!
– Громоподобный сделал неопределенный жест рукой.
– Это... это смерть Вира на меня так действует... наверно, она. Да и Рекс, сказал, что мальчишка и моя Хона... в общем, неважно, ты прав, такое поведение недостойно президента клана. Плывем! Догоним их! Мне нужна моя дочура.
– А мне - чаша Скальпеля Косноязычного, - добавил Неп.
Байкеры гребли что есть мочи. Ветер, иногда усиливающийся, иногда резко слабеющий, помогал кочевникам, дул им в спину. Ури ощущал дискомфорт в боку. Рана, оставленная костяным гарпуном, была несерьезной, но весьма болезненной. Тем не менее, Ури старался держать темп.
Однако после полудня река начала петлять, и ветер, сделавшись почти ураганным, изменил президентам, превратившись из союзника во врага. Он то хлестал по затылку, то бил в лицо, то налегал на левый бок, так и норовя перевернуть лодчонку. Бешенство стихии не испугало, но, наоборот, возбудило в байкерах ярость и жажду идти наперекор. Все та же формула "жить вопреки", завещанная предками, возобладала над всеми остальными установками.
Не такие уж и большие, но злые и жесткие, потемневшие от гнева волны беспощадно избивали долбленку, которая, несмотря ни на что, настойчиво шла вперед.
Неистовствующие байкеры неустанно работали веслами. Заворачивая в очередной изгиб, они прошли мимо небольшого острова, заросшего деревьями. Пройдя излучину, кочевники вдруг оказались на распутье. Русло Пагуби раздваивалось.
– Баггерхелл!
– проорал Ури.
– Куда нам?
– Надо подумать, - сказал Неп.
– Слушай, а не пристать ли нам к берегу?!
– прокричал Громоподобный.
– Вряд ли они по такой буре плывут.
– Мне нужна чаша, - сказал Неп, - они не должны ее рассеять в море.
– Скоро потемнеет, а моя дочура не настолько дурная, чтобы плыть ночью по Пагуби!
– возразил Ури.
– Она знает про угреней и про то, что в потемках они нападают на все, что движется.
Неп, скрипя зубами, согласился с доводами товарища.
Байкеры нашли небольшой бугорок, расположенный среди орехов, росших чуть поодаль от берега, и развели костер с подветренной стороны. Ури подстрелил жирного дикого гуся, прятавшегося от ветра в зарослях рогозы.
Гуся тут же ощипали, выпотрошили, разделали и изжарили.