Надежда смертника
Шрифт:
Стук в дверь.
Сердце сильно забилось.
– Закрыто. – Я зашаркал к двери.
– Эт я.
Пуук.
Я прислонился лбом к двери. Напомнил себе: он тебе не родня, глупый ты Чанг, просто дикий мальчишка, оставшийся без племени. Нечего так радоваться.
– И дальше что? Уходи. Я не пускаю в дом мальчишек, которые грязно ругаются.
Ворчание, а потом очень вежливый голос:
– Пожалста, мистр Чанг.
Я забеспокоился:
– Тебя порезали?
– Не.
– Проголодался? Ничего не поделаешь. Сначала ты
– Хочу торговать.
– Ты? И у тебя найдется то, что мне надо? Грязный спортивный костюм? Куски старого провода? Не, Пуук.
– Хороший товар. Дайте покажу.
– Торгуют днем. Ночью спят. Если племена увидят, как я открываю ночью, скоро придет беда.
– Днем не могу. – По голосу было слышно, что терпение у него кончается. – Миды увидят, что я принес, попробуют отобрать. Хочешь, чтоб Пуука прирезали?
Я улыбнулся. Не было у Пуука ничего такого хорошего, чтоб бояться принести днем. Но пока он не стал полноправным членом племени мидов, и Карло все еще злится. Так что риск действительно есть.
– Ладно, ладно. Но не вздумай мошенничать.
Я медленно отпер дверь, надеясь, что Пуук завелся не настолько, чтоб сразу, как войдет, вытащить нож и прикончить старого Чанга. Распахнул.
– Входишь или нет?
Его глаза быстро оглядели вокруг, и он проскользнул внутрь. Я быстро запер дверь.
– Ну, что у тебя… где ты их достал?
Я понимал, что говорю как чокнутый нижний, который не смыслит в торге, но не удержался.
Пуук держал пару отличных ботинок, какие носят верхние. Очень дорогие, и сносу им нет.
Он раздулся от гордости:
– Говорил же те, Пуук не пропадет.
Я оглядел их со всех сторон. Почти не ношенные.
– Где взял?
Он нахмурился, будто я в уме повредился.
– Какая разница?
Верно. Не знаю, с чего я вздумал спрашивать.
– Ладно, ладно, на что будешь менять?
– На консервы. Мясо и овощи.
Я осторожно спросил:
– Сколько хочешь?
– Сколько дашь?
– На кой мне еще одна пара ботинок, – заворчал я, начиная торг.
– Это еще не все. Я могу… – он умолк на полуслове.
– Да?
С его лица моментально исчезло всякое выражение. Я порадовался: наконец-то он этому научился, но и подосадовал, потому что с таким ловкачом сговориться будет труднее.
Побазарили мы какое-то время, и я понял: Пуук никуда не торопится, а может, даже готов поторговаться еще где-нибудь. Это хорошо для него, но не для Чанга. Я рассердился, начал торопить. Если завтра я собираюсь идти на встречу, нужно выспаться.
– Как я могу торговаться, если ты не говоришь, хочешь что, или у тебя еще есть?
Пуук заколебался:
– Я знаю, ты меня обманешь.
Конечно. Для этого и нужно знать, что хочет получить человек в обмен. Но это был Пуук. Из него не выйдет ничего путного, если не дать ему шанс. Я вздохнул.
– Ладно, ладно, успокойся.
Он набрал в грудь побольше воздуха:
– Достаточно консервов на целую зиму.
– На целую зиму за какую-то пару ботинок? Думаешь, меня можно обду…
– Достаточно на двоих.
– Скажи, кто из нас рехнулся? Никак ты решил организовать племя Пуука? С чего это я отдам тебе столько консервов за…
– А еще у меня…
Грязная рука полезла в карман спортивного костюма. Я внимательно смотрел, гадая, не вытащит ли он сейчас нож. Вместо ножа он вывалил на стол пачку юнибаксов.
Я медленно, чтобы не встревожить Пуука, взял их в руки и пересчитал. Двадцать семь. Я сидел и думал: кого же он прикончил?
– Хочешь рассказать мне об этом?
– Не.
Я вздохнул, предложил мену, на которую он, конечно, не согласится, – для начала. Но вместо того, чтобы торговаться, он жутко разозлился. Пришлось его успокаивать. Дал ему чашку хорошего чая. Сам не знаю, чего я вожусь с этим Пууком. Под конец он сказал, что придет в другой раз, а сегодня возьмет пару консерв за пару юнибаксов. Выгодная сделка. Я подумал и добавил еще пару консерв, чтоб он пришел снова.
Перед самым его уходом я сказал:
– Пуук, мне нужна… может, тебе интересно… помощь. Завтра.
– Зачем?
– Будет встреча у сабов на 42-й.
– А Элли там будет?
– Это кто? Девчонка из сабов? Откуда мне знать?
Он скорчил рожу.
– У меня все равно дела.
Помолчал.
– Что за встреча?
Я заколебался.
– Пуук, слушай. Может, завтра ничего и не случится. Но… кто знает, может, и что-то очень важное, в историю войдет. Что Пуук будет вспоминать, когда станет старым.
Его глаза вспыхнули:
– Большая потасовка?
– Давай, иди, – Я пихнул ему в руки консервы. – Убирайся.
– Да я только спросил. – Он не сдвинулся с места. – Что будет?
Не знаю, почему мне захотелось сказать ему.
– Встреча главарей племен. Никакой мзды, никаких мен. Будет разговор насчет воды.
Он сдвинул брови.
– Куча племен на одной территории? Не. Никогда не будет.
– Завтра. Точно. Сразу после двенадцати.
– Вы рехнулись, мистр Чанг. Соберутся вместе – будет здоровенная потасовка.
– Пойдешь со мной?
– Смотреть, как вас зарежут? – Его лицо выражало интерес. И вдруг:
– Не. Не могу оставить моего… Не могу.
Он взялся за замки:
– Увидимся после, Чанг, если живым останешься.
И ушел.
21. Филип
Даже с чипом-запиской от мамы можно было улететь только утром. Голос у меня был еще детский, да и роста я невысокого. Кассир может с подозрением отнестись к мальчику, покупающему билет на ночной рейс. Такие же сомнения могут возникнуть и у портье в неботеле. Поддельной запиской пользоваться нельзя: я запасся ею на крайний случай.