Надежда умирает...

Туманный Дмитрий Яковлевич

Анджела могла лишь бессильно наблюдать, как Роберт все ближе и ближе подходит к ней, как спокойный гипнотизирующий голос говорит ей о том, чтобы она стреляла, но.... Удар! Пистолет вырван у нее из рук, а сама она на полу с разбитой в кровь губой. Он наставил на нее пистолет и Анджела поняла, что все слова уже сказаны и они ничего не изменили, все решено. Холодная решимость в его глазах ясно давала понять, что жить ей осталось лишь несколько мгновений. Она закрыла глаза. Выстрел!

Анджела вздрогнула и с удивлением открыла глаза. Она была жива. А Роберт? Скорчившись, он лежал на полу. Она повернула голову. В проходе в комнату стоял Джон. Ее одиннадцатилетний Джонни. Сжимая в детских ручонках пистолет Стивена, который как она знала, хранился в левом

верхнем ящике письменного стола. Но как Джон мог узнать об этом? Мальчик выронил пистолет и, плача, побежал к маме.

– Все хорошо. Все хорошо, милый.
– Срывающимся голосом говорила она, держа его в объятиях.

Трясущимися руками она сняла трубку телефона и вызвала полицию. Вопросы, протоколы, бесчисленные вспышки камер, журналисты, толпа любопытных. Роберта увезли в больницу, он бил только ранен в живот, откуда после излечения его немедленно переведут обратно в тюрьму. И лишь глубоким вечером их оставили. В покое. Анджела укладывала Джона спать.

– Мам?

– Да, золотко?

– А кто был этот дядя?

На мгновение Анджела опешила, но тут же нашла что ему ответить.

– Бандит, мой дорогой. Очень плохой человек.

– Он больше не вернется?

– Нет. Спи спокойно, любимый.

А что еще она могла сказать? Сынок, ты чуть не убил собственного... отца?

Глава девятая.

– Сэр?
– Вывела Майкла из задумчивого состояния мисс Уитли.

– Да? Что?

– Сэр, вы еще на этой планете?

– На этой, Сара. Так о чем мы говорили?

– Сэр, я сказала, что хочу быть вашей женой. Как вы на это смотрите?

– Я....
– Майкл, только вернувшись из прошлого, еще не мог сосредоточиться. Помог ему телефонный звонок.
– Мужской голос спросил.

– Дядя Майк?

– Джонни! Мальчик мой! Какими судьбами!

– Я звоню из аэропорта. Мой самолет только что приземлился. У нас в университете каникулы и я подумал, почему бы не погостить у тебя?

– Конечно! Я сейчас приеду в аэропорт за тобой!

– Не надо. Я лучше возьму такси.

– Почему?

– Ты ведь помнишь, дядя, какой сегодня день?

– Помню.
– Грустно согласился Майк.
– Встретимся на месте. Я подъеду.

Он конечно же помнил какой сегодня день. День гибели....

Он не хотел вспоминать об этом. Гнал от себя эти мысли, но что он мог поделать. Раз начал вспоминать, то без последнего аккорда мелодия не была бы закончена. У памяти есть странное свойство. Помнить не только хорошее, но и плохое. Нельзя помнить что-то выборочно, что-то только одно хорошее или только плохое. И он помнил....

Он помнил, как Роберт быстро оправился после ранения. Каким-то образом он узнал, что стрелял в него собственный сын и что-то в нем изменилось. С этого момента Майкл окончательно убедился в том, какой силой может быть любовь. Роберт изменился. Слишком сильно и слишком резко для того, чтобы это было правдой.

Да и может ли измениться человек? С рождения, с самых первых вздохов человека начинает формировать внешняя среда. Какая-то часть его мыслей, чувств, желаний заложена изначально с генами, но это еще далеко не все. Ласковые руки мамы, небритый поцелуй отца, пахнущего лосьоном для бритья. Детский сад со своими законами, маленькая модель общества в которой уже обретаются первые навыки общения, понимания, поддержки, уважения, эгоистичного присваивания чужой машинки или безвозмездное расточительство своих игрушек на благо всем. Берите все, играйте, смейтесь, ведь ты уже понимаешь, что смех это хорошо, это приятно, это правильно. Ты отдал свои игрушки и все прекрасно, все дети играют с ними и радуются. Подойди, попроси что-нибудь у них. И что? Эгоистичный взгляд: "Это мое, не трогай! Не дам!". Что такого ты сделал? Ты в недоумении, ты же хотел как лучше, чтобы всем было хорошо, а они.... Дальше школа, забитый всеми всезнайка ученик, единственная вина которого в том, что он умеет пользоваться данными

от природы мозгами, а не носится по коридорам, не бьет стекла, не дергает девчонок за косы. В чем вина человека, если книги, интересные собеседники и просто нормальная жизнь не вписывается в поведение большинства, которое по несчастному недоразумению всегда право? Зависть.... В этом корень всех зол, в этом и ни в чем другом. Институт? "Я люблю тебя, я хочу тебя", горы непосильных отношений. Любовь, обогащенная больше спермой, чем чувствами, бьет через край, постельный угар, учеба невпопад.... Брак, семья, жизнь.... Все это формирует человека. И может ли то, что закрепилось годами, вошло в плоть и кровь измениться?

Может. Майкл прекрасно это знал. Знал, каким эгоистом он был, знал, что в свое время никогда не стал бы наблюдать за Анджелой со стороны, не вмешиваясь в ее жизнь. Знал, что, если бы по ее желанию у них ничего бы не складывалось, то он бы не оставлял ее в покое, вел бы себя просто как ублюдок. Он это знал, однако, всегда был просто другом. В свое время он смог измениться. Смог перестать быть эгоистичной скотиной, смог побороть себя и начать думать не только и даже не столько о себе любимом, что прекрасно выразилось в одном из его рассказов:

Господи, Ангел мой, что же со мной творится? Жизнь похожа на один сплошной кошмар. Иду по улице и кажется, словно живу в одном из своих ночных кошмаров. Кто этот высокий смазливый пацанчик? Ты бы ей понравился. Какой ты красивый, сильный, на крутой тачке и с выражением на лице в стиле "Я тут главный псих!". Жизнь точно сошла из книги Кена Кизи про кукушкино гнездо.

А что это уловило мое обоняние в толпе? Сладкий запах духов? Тебе бы такие понравились и сердце сжимает застарелая боль. Где ты? С кем ты? Кто твой очередной фаворит, которого ты несомненно бросишь. С одной стороны это приятно мне, но я знаю, что значит быть брошенным и в душе закипает жгучая боль за тех, брошенных, раздавленных, как окурок ногой, тобою пацанчиков. Как они? Господи! Если уж я сошел с ума давным-давно, то не стоит напоминать мне об этом каждый неподходящий раз.

0Еду в трамвае. Лайф кажется не в кайф, но могу отвлечься от мыслей о тебе, могу хоть на мгновение вздохнуть свободно и что? Проезжаю мимо какого-то магазинчика. Читаю название - "Ангел".... И всю мою душу словно сжимает в свинцовый кулак тоска по тебе. Я хочу увидеть тебя! Пусть на расстоянии, пусть ты не будешь видеть меня, пусть ты даже будешь в объятиях того же наколотого жизнью Криса или же любого другого твоего пацанчика, не важно. Я хочу видеть тебя! Боль. Отпусти! Я знаю, что ты вечная моя спутница, но это очень больно жить с тобой в постоянной тревоге, что не увижу мою зеленоглазую весну. Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня. Я люблю тебя и я боюсь тебя любить. Боюсь потерять тебя, хоть ты и не моя.

Что со мной? Кто эта незнакомка в красивом пальто? Такое бы подошло тебе. Как бы мне хотелось увидеть тебя в этом пальто. А эти сапожки? Что они делают на этой корове? Твои нежные ножки, только твои ножки достойны носить эти сапожки. Как бы мне хотелось тебе их подарить, но ощущаю дыру в кармане своей потертой временем и судьбою, как моя душа, куртке и только разочарованно вздыхаю. Я куплю тебе новую жизнь, откажись от него, откажись. Возьми мое сердце, возьми мою душу, возьми все, что только может тебе понравиться, только будь. Пусть не со мной, но счастлива. Будь счастлива, но.... Счастлива с кем? С хорошим человеком? А кто этот хороший человек? Кто он такой, чтобы быть с тобой? Он не достоин тебя, он не любит тебя, он только умеет говорить красивые слова, выглядит как Бог, ездит на крутой тачке, а что он представляет собой? Копни глубже и ты увидишь жалкое, жадное, уродливое нутро этого так называемого человека. Красивая упаковка тела, а за разноцветной дорогой оберткой жалкая душонка. Да и кто может быть достоин тебя в действительности? Только не я. Нет! Ни в коем случае! Это даже смешно. Не я, но и ни кто другой. Так не доставайся же ты никому или я уже просто гоню?