Надежда великого леса
Шрифт:
Я подскочила к Мару, резко разжала левый кулак, направив силу на темного. Из земли сразу же полезли корни, они бугрились, опутывая эльфа по ногам и рукам. Правой рукой я схватилась за плечи наемника, одновременно вызвав, корни и под нами. Они резко взорвали Землю, буквально отбросив нас с Маром назад. Мы оказались совсем рядом с друзьями и через секунду, Сея, Рик уже поднимали наемника за локти, а я вставала, концентрируясь на следующем шаге. Но не рассчитала. Силу Фира. Его окутало алое сияние и корни начали ссыхаться и осыпаться трухой.
— Неплохо, а мы с тобой значит сможем поиграть, моя малышка? Так даже интереснее, — быстро, он справился слишком быстро. Ко мне начала подбираться паника.
— Может, в следующей жизни, — бросила я.
Упала на землю и ударила открытыми ладонями, вокруг нас завертелись потоки силы. Они кружились зелёным сияющим вихрем, отрезающим нашу компанию от тёмных. Страшный ритуал, опасный и непредсказуемый, но это единственная возможность на спасение. Приказала лесу спрятать нас. Увести. Беда в том, что лес может увести нас куда угодно, начиная от безопасной поляны, заканчивая топью. Но сейчас даже болото казалось мне предпочтительнее. Вокруг нас уплотнились потоки, и вот уже почти не видно северного храма, тёмных и самого Фира.
— Нуа, ты будешь моей. Помни! — раздался угрожающий крик, перед тем как нас окончательно накрыло воронкой.
Когда вихрь растаял, я оглядела местность. Пролесок. Лиственный пролесок. Мы точно не в северном лесу и явно не в болоте. Этого пока было достаточно. Метнулась и начала осматривать наемника. Нас всех немного раскидало, на ногах удержалась только я. Хотя если вспомнить мой собственный первый перенос, то я потом ещё около часа не могла встать.
Наёмник лежал на спине, бледный, в кровоподтеках, с заплывшим лицом и засохшей кровью. Я прохожусь по всему его телу. И тут, и там синяки, порезы, словно ему пускали кровь. Сердце сжимается, но все переживания будут после. Сейчас, уверенным движением дорываю лохмотья, в которые превратилась рубашка. Кладу ладони ему на грудь и тяну силу. Это то, что я умею. Лечить, восстанавливать, вдыхать свет жизни. Умею и люблю. Порезы стали затягиваться, синяки уменьшаться, внутренние повреждения закрываться. Его дыхание становится более глубоким, ровным, а цвет кожи перестаёт отдавать синевой.
— Нуа, это потрясающе, — раздался сзади голос Рика — вот бы и меня тоже так.
— Что? Избили до полусмерти? Могу устроить, идиот, — прошипела Сея.
Друзья рядом, а значит пришли в себя. Это хорошо, но нужно закончить. Я держусь из последних сил, не уверена, что смогу принять участие в диалоге. Мар открыл глаза.
— Святой лес, ты в порядке!
— Слава Богам, ты в порядке!
Я только успела удивится нашему одновременному возгласу, как перед глазами все заволокло темнотой. И я отключилась.
Мар
В гильдии любили повторять, что я не просто так получил своё имя. Убийца — прекрасно меня характеризует. Хладнокровный, расчетливый, безжалостный. Пока Сея, не встала со мной в пару мои задания были намного, намного хуже и опаснее. Никогда не боялся крови и запачкать руки. А ещё любил бой. Нет смысла скрывать, во мне процветала темная сторона, и я ее не страшился. Но у меня никогда не было такой жажды крови! Я хотел убить поганого эльфа. Своими руками, медленно и мучительно.
Выродок, неужели ты всерьёз смеешь смотреть на неё? Единственное, на что я позволю тебе посмотреть перед смертью, это как она будет бежать ко мне в объятья.
Слова темного звучали в моей голове. Они били, как колокол в виски. Я даже не чувствовал ударов или порезов. Только закипающую ярость и всепоглощающее желание свернуть эльфийскую шею.
Мы вместе изменим мир, очистим его. Станет во его главе. Она прекрасна, идеальна. Разве можно искать кого-то после встречи с ней? Нет, я просто возьму ее.
На самом деле не уверен, что именно подсовывало мне эти картины перед глазами: пьяное сознание, не отошедшее от попойки в таверне, отбитая отработанными ударами тёмных голова или слова поганого эльфа. Но они вставали перед глазами снова и снова. Высокий, статный, изящный. Он держал мелкую. Лапал ее. Ласкал котёнка. Моего котёнка. Перед глазами была красная пелена.
Было даже забавно посмотреть за тобой. Пёс влюбившейся в хозяйку. Тебе самому не противно? Что ты хочешь ей дать? Хотя о чем это я, такие как ты только берут, надевают портки и уходят в закат. Животное.
О да! Я сидел связанным зверем, и только это останавливало меня от того, чтобы перегрызть ему глотку или разорвать мерзкий рот.
А она не пошла к нему. Там перед храмом. Я все видел. Через какую-то странную красную пелену, словно сидел под колпаком, приглушающим звуки. Но главное я услышал и ожил. Я должен был. Выжить ещё на несколько мгновений, чтобы она ушла, сбежала. Чтобы темный не получил ее никогда. Чтобы спасти мелкую.
Вот только это она спасла меня, сестру и даже Риксана. Я снова смотрю на себя. Несколько синяков, пару царапин. И больше ничего. Хотя я точно уверен, что мне как минимум сломали несколько рёбер и отбили почки. Сестра все рассказала, Рик добавил, что мелкая лечила меня. И теперь мы спрячемся где-то на юго-востоке, а она уже третий день не приходит в себя.
Друид. Этот котёнок — друид. Проходящий опасный ритуал, владеющая немыслимой силой, с предназначением спасти лес. Как будто нас и так не разделяла пропасть. Теперь что? Между нами бездна. Из моего отчаянья, тупой боли и желания, вопреки всему, все также носить ее на руках.
Мы потихоньку продвигаемся к мертвому лесу. Движемся вдали от дороги, не заходим в деревни. Нам тяжело. Почти все снаряжение утеряно, вместе с нами перенеслось несколько случайных мешков. Но мы просто опасаемся показываться. Не ясно где и сколько тёмных рассеяно. А мелкая все ещё без сознания. Хотя каждый день, прижимая ее к груди, я этому рад. Больной. Влюблённый.
Стоит быть мужчиной. И признаться в этом хотя бы себе. Мелкая проросла в моем сердце. Опутала этот очерствевший камень. Заставила снова биться и чувствовать. Я радовался, когда наблюдал за ней. Грустил и тосковал, если она уходила. Горел от желания и тех кратких воспоминаний из таверны. Мне нужна была эта девчонка. Нужна как воздух. Сильнее воздуха.
Она очнулась на закате четвёртого дня.
— Малышка! Как ты? Мы так испугались! — сестра бросилась к ней со слезами на глазах. Сея наконец нашла себе подругу, надо же.