Надежда
Шрифт:
Что делать? Сделала два шага к ней. Липкая черная грязь наплыла на коричневые блестящие от крема ботинки. Отпрянула назад. А если бы моя бабушка здесь оказалась? Пока я нерешительно переминалась, бабуся досадливо тормошила и корила меня:
— Вечереет уж. Так и бросишь старуху? Чему тебя в школе учили?
— Я хочу помочь, но честное слово дала, что ботинки не запачкаю, — оправдывалась я смущенно.
Старушка рассердилась:
— Ботинки ей жалко! Гадкая девчонка!
«Хочет, чтобы помогла, а сама ругает», — обиделась я про себя, придумывая, как выручить старуху. Догадалась! Разулась, чулки положила в ботинки, повесила авоську
«Ледащая старуха попалась! Уморительная история! Посчитала, что Бог ее вытащил из грязи... Видно, похвала, как премия: дадут — хорошо, а нет, и так обойдусь», — хмыкнула я и помчалась к реке, что была в метрах ста. Спустилась под мост. Вода прозрачная, ледяная, тяжелая. Смыла грязь с красных, как гусиные лапки, ног, обулась и вприпрыжку, чтобы согреться, побежала домой, старательно обходя глубокие лужи.
НЕЛЯ
Закончились уроки. Одеваемся. Вешалка тут же, в конце комнаты. Очень удобно. В класс заглянул шестиклассник Вовка Шаповалин и злорадно засмеялся:
— Ха! А у вашего Кольки чулки шелковые!
Я увидела Колю, сидящего за партой, и зло крикнула незваному гостю:
— Мозги включи, чучело!
— Завели десять детей при отце-пьянице, а теперь нищету разводят, — продолжал Вовка дурашливо.
— Хотел бы я посмотреть, сколько у тебя было бы братьев и сестер, если бы не погиб твой...
Коля не закончил фразу и со слезами на глазах выскочил в коридор.
— Получил? Поумнел? — сердито набросилась на Вовку Валя Кискина.
Тот заморгал белесыми ресницами и вышел из класса. Остальные молча переживали мимолетную перепалку. Я собрала портфель и направилась домой.
Странная в этом году осень: зеленые дубы, желтые березы и снег. Ракиты до земли опустили увядшие, обмороженные кудри. Оттаявшие листья липы мягкие, липкие. Косой холодный ветер жестко сечет по лицу колючками, сердито размахивает ветвями деревьев, свистит в ушах. Кутаюсь в пальто, прикрываю ладонями уши и, пригнувшись, иду по неуютному царству, где обитают только злые волшебники.
Соседка третьеклассница Неля догнала и обняла меня сзади. Я сразу согрелась. Неля рассмеялась:
— Представляешь, иду и думаю: вот заблужусь в вихрях снега, улечу с ними далеко-далеко в небо, и так здорово мне там будет! Стану я маленькой, но самой яркой звездочкой! А если до смерти замерзну, то моя душа полетит в рай. Дети всегда в рай попадают. Сначала размечталась, а потом родителей пожалела, и все мои фантазии разлетелись. Пойдем ко мне?
— Мне нельзя без разрешения, — промолвила я упавшим голосом.
— Да ладно тебе. Не узнают, — беззаботно засмеялась Неля.
— А что дома скажу? — испуганно возразила я.
— В школьном дворе гуляла, — предложила простейший вариант обмана соседка.
— Нет. После уроков я сразу должна домой идти. Не слушать родителей как плыть против течения. Занесет куда
— Неужто, ты всегда такая послушная? — удивленно воскликнула Неля.
— Нет. Раньше я любила гулять и мечтать одна. Но здесь меня быстро стреножили. Шагу без разрешения не дают ступить.
— Почему?
— Не знаю. Может потому, что отец был военным? И мать у нас очень строгая. Но занудство у меня с раннего детства. Я всегда была слишком правильная в серьезных делах.
— Надо быть свойской. Ты каждую минуту по пустякам извиняешься, сто раз благодаришь за всякую мелочь, рядом с тобой неловко себя чувствуешь, — пристыдила меня Неля и дружески посоветовала: — Проще будь.
— В городе, у дедушки Яши привыкла к вежливости, — объяснила я и заторопилась: — Мне пора.
— Чудная ты. Все родители волнуются, но мы с подружками все равно в гости друг к другу ходим. Ты боишься матери?
— Я не смогу спокойно гулять, когда меня ждут, понимаешь?
— Родители привыкнут, что ты опаздываешь.
— Не привыкнут. Когда отец опаздывает, мать тоже сердится.
— Ну, то отец! — раздраженно хмыкнула Неля.
— А какая разница?
— Большая.
— В чем?
— Мать ревнует.
— К кому?
— Ни к кому. Просто так. Раз он опаздывает, значит она начинает ревновать.
— Глупо.
— Может быть. Мой папа тоже сердится, когда мама поздно приходит с фермы.
— К коровам ревнует? — рассмеялась я.
— Если бы, — криво усмехнулась Неля. — Странные эти взрослые. Не поймешь, чего им надо, чего не хватает? Вот для меня главное, чтобы родители не ссорились. А может, все-таки погуляем?
— Нет, меня бабушка будет искать.
— У меня бабушки здесь нет. На Украине живет.
— Ты ее любишь?
— Очень, даже хотела остаться с нею. Я ее слушалась.
— Я свою тоже слушаюсь. До завтра.
— Пока, — помахала мне рукой Неля.
Мне показалось, что она тоже не хочет идти домой. Вдруг Неля остановилась и смиренно попросила:
— Ну, хоть на пять минут зайди на моих крыс поглядеть.
— Вот уж радость великая, крысы!? — удивилась я.
— Ты не представляешь, какие они умные!
— Ладно, только на минутку, — смягчилась я и уступила уговорам.
В полупустом щелястом сарае колыхалась пыльная паутина. Мерзкие пауки шептались по углам. Мы притихли. Ждали недолго. Сначала послышался шорох, потом появилась противная серая крыса с длиннющим тонким хвостом. Меня передернуло от мерзкой картины. Потом прибежала другая, еще более крупная и гадкая. Я уже хотела уйти, как увидела, что вторая крыса катит куриное яйцо. Любопытство удержало меня на месте. Крыса приподнялась на задние лапки и принялась проталкивать яйцо в нору, но оно оказалось больше отверстия. Тогда зверушка осторожно положила добычу на землю и занялась расширением входного отверстия. Под зубами трещала древесина, мелкие щепки усыпали землю. Наконец яйцо закатилось в нору, и крыса скрылась вслед за ним. Но не успела она спрятать хвост, как откуда-то сверху появилась ворона, вцепилась в него и не пускает крысу. Та и так, и эдак, никак не получается с птицей справиться. Вдруг упала зверушка на бок и лежит будто мертвая. Ворона клюв чуть-чуть ослабила, а крыса вмиг нырнула под штукатурку. Но кончик хвоста не уместился и опять торчит. Ворона снова его ухватила и тянет изо всех сил. Не знаю, чем бы закончился поединок, но тут примчался рыжий кот и давай кидаться на ворону.