Шрифт:
Надежда
– 1-
Хорошо знакомый город вгонял в легкую депрессию. Даже в летнюю солнечную погоду он казался Наде серым и унылым. В нем ей никогда не было комфортно - летом душно и
Ее настойчиво просила съездить мама. Той, видели ли, приснились покойные родители, которые с укоризной жаловались, что все про них забыли, никто им и цветочка не принесет. Мама почти неделю страдала и уговаривала Надю слетать и проведать бабушку с дедушкой на кладбище. Сама она только недавно сняла гипс со сломанной, неудачным падением со стремянки, ноги, и поехать не могла, вот поэтому пришлось Наде брать несколько дней отпуска и в кои-то веки побывать в городе, в котором она когда-то жила и училась в школе.
Зарегистрировавшись в гостинице и оставив свои вещи в номере, она, от нечего делать, решила немного пройтись по вечерней набережной, которая была традиционным местом прогулок горожан. Там гуляли мамы с колясками, пожилые пары с собачками, катались на велосипедах и роликах взрослые и дети, обнимались и целовались подростки. Надя неспешно шла и думала, что здесь ничего не изменилось за столько лет, а пройдет еще столько же и все будет точно так же - те же мамы, пенсионеры, дети, подростки и собачки.
Прогуливаясь вдоль реки, Надежда поравнялась с шумной яркой женщиной, которая облокотившись на чугунный парапет набережной, грызла семечки и громко отчитывала своего маленького сына и мужа, первого за то, что он весь перепачкался шоколадом, а второго, за то, что недоглядел за первым. Надя бросила на эту троицу быстрый любопытный взгляд и пошла дальше.
Внезапно мама малыша замолчала, пристально посмотрела на проходившую мимо Надю, расплылась в улыбке и воскликнула:
– - Надька? Надька Чайковская! Это ты?!
Надя обернулась и с недоумением стала рассматривать полную сильно накрашенную женщину с черными, как вороново крыло, длинными распущенными волосами, облаченную в облегающее розовое платье, делающее ее похожей на сардельку, и не понимала кто это.
– Если она меня знает, значит, я тоже должна ее знать, - думала она, - ну вот откуда я могу ее знать, этого я не знаю.
Женщина подскочила, стиснула Надежду в объятиях и обдала жаркой волной таких резких духов, что защипало глаза и захотелось откашляться.
– А ты совсем не изменилась. Все такая же, только чуточку поправилась.
Надя натянуто улыбалась и лихорадочно пыталась понять, кто бы это мог быть, и чтобы не обидеть ее, подтвердила, что та нисколько не изменилась, а еще осторожно предположила, что поменялся только цвет волос, так точно помнила, что ни у кого из ее прошлых знакомых, не было такой иссиня-черной шевелюры.
– Ну, надо же, узнала, узнала!
– ликовала незнакомка.
– Верка, долго ты там?
– крикнул ее спутник.
– Сейчас, - отмахнулась она и командирским тоном дала мужу указание, - Иди, купи ребенку мороженого.
Мужчина взял чумазого мальчика за руку и направился, к стоящей неподалеку, палатке с мороженым.
– Верка?! Верка Моргалкина?! Не может этого быть?!
– поразилась Надя.
В памяти возник образ разбитной хохотушки Верки Моргалкиной, стройной длинноногой красотки с выразительными голубыми глазами и длинными русыми волосами, первой заводилы их 11 "А". И этот образ совершенно не вязался с той женщиной, которая сейчас стояла перед Надей.
– Моргалкина, я рада тебя видеть!
– искренне сказала ей Надя.
– Я не Моргалкина, - замотала головой Вера.
– Неужели, ошиблась?
– испуганно подумала Надежда и смутилась.
Вера наклонилась к Наде, отчего та затаила дыхание, чтобы не вдыхать ее удушливые духи, и, снизив голос, сообщила, указывая пальцем с длинным розовым ногтем, похожим на леденец, на стоящего в отдалении мужа:
– - Я теперь Потапова.
Второй раз за день Надя была потрясена до глубины души.
Во-первых, от того, что Веркиным мужем стал ни кто иной, как Андрюха Потапов, скромный стеснительный "ботаник", а во-вторых, что этот лысый дядька с усами и пивным животиком, на которого сейчас указывает Верка, и есть Андрюха Потапов.
За какие-то полчаса Надя уже знала о Вериной жизни все, даже то, какими детскими болезнями переболели трое ее детей и то, что у нее на огороде слизни пожрали всю капустную рассаду.
Наобщавшись с разговорчивой Верой, получив море ненужной информации и надышавшись вдоволь ядреными Веркиными духами, Надя решила, что пора потихоньку сворачивать беседу, попрощаться и направиться обратно в гостиницу. У нее начинала побаливать голова.
– Ой, чуть не забыла самое важное!
– хлопнула себя по лбу Вера, отчего один из ее розовых ногтей отвалился и упал на асфальт.
Она внимательно посмотрела на свой палец, к которому некогда был приклеен отвалившийся пластиковый ноготь и раздосадовано протянула:
– С этими детьми и огородом даже приличные ногти себе не сделать.
Подняла упавшую розовую пластинку, сунула в крохотную сумочку, висевшую на плече, и продолжила:
– У нас же завтра встреча одноклассников! Хотя зачем я тебе это говорю, ты, наверное, знаешь уже...