Надежды и муки российского футбола

Мильштейн Олег Александрович

Футбол по сравнению с другими видами спорта, например с тяжелой атлетикой, предоставляет гораздо больше возможностей творчества. Ведь творчество – это нестандартный ход в конкретной ситуации. Процент потенциального творчества, процент ситуаций, которые позволяют сделать эти нестандартные ходы, в футболе (в сравнении с легкой атлетикой, штангой, греблей, борьбой) существенно выше, потому что в футболе

а) количество взаимодействующих людей больше,

б) само пространство значительно больше,

в) самих положений гораздо больше.

Я думаю, что так могут быть проранжированы все виды деятельности.

Я бы не говорила о духовности футболиста, духовности футбола и спорта в целом, равно как и о духовности художника, литератора и так далее. Я бы говорила именно о творчестве, о неких ценностных «подкладках», о чем мы говорили выше, потому

что духовность – это то, что связано с системой ценностей. Если говорить о ценностях, которые проявляются в деятельности футболиста, то они проявляются в неменьшей степени, чем у художника в широком смысле слова: музыканта, танцора… Есть виды деятельности, которые иногда просто обозначают словом «культура». Это прежде всего искусство, религия и то, что относится к сфере морали. В какой-то степени наука. В них наиболее ярко находит свое внешнее воплощение принятая система ценностей. Но это не значит, что во всех остальных видах деятельности, включая приготовление пищи для любимого или нелюбимого человека, эти ценности отсутствуют. Другое дело, что мы их не учитываем, потому что они не выложены на поверхности. Точно так же и в спорте. Точно так же и в футболе. Эти ценности вычисляются, они понимаются, хотя сам человек, который занимается этой деятельностью, может даже не задумываться о том, что им движет: у него это на уровне подсознания. Но всякий анализ позволяет показать этому человеку, как он был ориентирован в своем действии, во взаимодействии с соперником, с судьей. И хотя он абсолютно искренне верит, что он не это делал, но делал он именно это.

У Маркса есть такая хорошая фраза: «Этикетка системы взглядов нередко обманывает не только покупателя, но и продавца». Совершенно замечательная фраза! Маркс говорит это больше о науке, об идеализме, материализме, но это относится абсолютно к любой деятельности человека. То, что я делаю, нередко обманывает меня в смысле моей интерпретации, в смысле ценностных нагрузок, в смысле мировоззренческой подкладки, в смысле нравственных принципов. Мне кажется, это проявление одной, а де-факто получается проявление совсем другой системы ценностей. И у художника, если говорить о художественном творчестве, это тоже не всегда лежит на поверхности. Присутствие в определенном художественном стиле устремленности к небесам, к Богу, независимо от того, хочет человек сказать это или нет, проявляет его ориентацию на это. В искусстве это ярче видно.

В спорте, как и во многих других видах деятельности (если говорить о духовности вот в этом смысле слова), это проявляется меньше, и я бы вообще не говорила о духовности, я бы говорила о некой действительно творческой – нетворческой линии, о нравственности – безнравственности. Слово «духовность» очень размазывает эти вещи… Общение с Богом, когда футболист крестится в благодарность Богу за забитый гол, – это проявление духовности или нет? Для меня – нет. Скорее это некое символическое действие человека, которое никакого отношения к духовности не имеет (хотя вроде бы в контексте религиозных ценностей и должно иметь отношение).

Наиболее типичный, обобщенный портрет футболиста, его личности я бы описывала в зависимости от того, в рамках какого стереотипа задавался бы мне этот портрет. Потому что, с одной стороны, есть некая объективная, данная нам в ощущениях реальность под названием «футбол» и «футболист», а с другой стороны, мы все понимаем, что объективной реальности нет – есть только ее восприятие, и это восприятие очень разное в зависимости от социальных, психологических, этнических срезов. Поэтому наиболее типичный обобщенный портрет футболиста – это то, что есть в стереотипах.

Стереотипы разных социальных групп будут, естественно, разными. Насчет «все пьяницы» – не знаю: нечасто сталкиваюсь с таким стереотипом, а вот насчет того, что «третий сын футболист», – это стереотип достаточно распространенный, и большое количество футболистов подкрепляют его хотя бы в своих интервью. Если взять публичное интервью, да не обидятся на меня мои коллеги, у музыкантов, играющих на духовых инструментах, я не уверена, что все они выйдут за рамки вот этого стереотипа «…а третий был духовиком». Дело в том, что это не связано с нынешним видом их деятельности, – это связано с условиями их социализации. Значит, в этом смысле это просто жесткие условия взращивания звезды.

Все это мы видим на экранах телевизора. Стереотипы формируются не ребятами, которые во дворе гоняют мяч или играют в школьном духовом оркестре,

а телевизором и газетой – тем, что вынесено на уровень массового восприятия. На экране телевизора мы зачастую видим людей, которые все-таки прошли значительный жизненный путь, прежде чем заняли вот эту самую позицию. Некий выдающийся игрок рассказывает, что в жизни он был многим обделен, неважно учился в школе… – под этим стереотипом кое-что лежит. Самыми обделенными в других каких-то формах социализации являются именно спортсмены высокого класса и художники высокого класса. Это объясняется нередко необходимостью вращения в определенной среде и компенсируется, добирается в процессе образования.

В спортивной среде образование очень специальное, а в системе специального образования многие вещи не компенсируются. Приобретенные знания закрепляются, и потом человеку очень тяжело «догонять». Можно «догнать» с помощью системы государственных стипендий, когда после завершения карьеры футболист-«звезда» получает от государства деньги, чтобы доучиться, стать нормальным специалистом в другой области. И здесь есть очень большая проблема: посадить «звезду» за парту, самому себе прежде всего сказать: садись учиться. Так и закрепляется стереотип «третьего сына – футболиста». Что касается «пьяницы», то этот стереотип относится скорее не к действующим, а к бывшим выдающимся спортсменам. Думаю, под этим есть свои основания, и тоже совершенно понятен механизм ломки личности, которая с вершин невероятной славы вынуждена если не слететь, извиняюсь, в помойку, то уж точно опуститься на бренную землю. В сознании он не может туда вернуться, а де-факто возвращается на уровень «ты уже никто», и этот слом личности преодолеть очень тяжело, особенно в условиях, когда ничего другого человек делать не умеет. Стереотипы должны ломаться не просто переубеждением общественного мнения – они должны ломаться какой-то другой социальной организацией жизни этих людей.

Вопрос по поводу тренеров и игроков лично для меня, как мне кажется, абсолютно ясен, и я здесь вообще не вижу коллизии. Тренер и игрок – это две разные профессии, требующие совершенно разных характеристик, разных личностных данных, профессиональных навыков, умений. Я вижу в этом логику, а не противоречие, и я не убеждена в том, что тренер в своем виде спорта обязательно до этого должен быть выдающимся игроком. Я думаю, что выдающиеся игроки почти обречены на то, что они не могут стать тренерами. По крайней мере на поверхности для меня лежит одно: выдающийся игрок – это игрок определенного амплуа, определенного стиля, определенной философии, некая сложившаяся и очень хорошо отшлифованная модель. Тренер же должен все время входить в разные амплуа, превращаться в разных личностей и видеть не то пространство, которое видит вот этот вот выдающийся игрок, – он должен видеть пространство, находящееся не просто за пределами, а то, которое должно разрушать каждую из моделей и формировать ее заново. Неспособность, неготовность к такому выходу за пределы своей блестящей оболочки, вот этой идеальной модели выдающегося игрока создает почти стопроцентный барьер в превращении игрока в тренера. Тренер – это человек, который «немного знаком» с данным видом спорта, но в нем очень сильны качества организатора, педагога, он толерантен, умеет разговаривать с людьми; он может быть даже и жестким, но и в этой жесткости он толерантен в том смысле, что понимает то разное, что содержится в разных игроках, и умеет это соотнести.

Что касается представителей других видов спорта… А что, есть другие виды деятельности, где друг на друга смотрят по-другому? Нормальные профессиональные отношения между людьми – «встать» на другого, а не самим расти, чтобы стать выше. Многим так удобнее, легче.

Я думаю, в футболе присутствует все: и рыночные механизмы с их законами конкуренции, и элементы шоу-бизнеса, и диктат телевидения. Я думаю, что это происходит во всех видах деятельности. Просто в футболе это лежит на поверхности, это видно на экране, а в науке, например, это не так видно. Я думаю, что существует эффективный путь для достижения результата (я имею в виду не голы, а красоту игры, ее многообразие). Как известно, самые красивые люди – это те, в которых намешаны разные крови. Вот такими разными «кровями» в футболе должно быть взаимодействие характеров, дисциплины, творчества игроков и тренера. И чтобы выживать, и чтобы красиво что-то показывать, то есть быть элементом шоу-бизнеса. К футболу как шоу-бизнесу я отношусь абсолютно спокойно и считаю, что это общая тенденция развития мировой культуры.