Надежный человек
Шрифт:
Она удрученно поникла, намереваясь поймать губами его руку. Но как раз в эту минуту пекарь подул на ладони — так делают землекопы и лесорубы — и снова взялся за лопату.
Девушка больше не шевелилась. Похоже, теперь она была способна только на одно — ждать. Смерти. И чтоб удовлетворили последнюю просьбу, чтоб Илие видел, как будет она умирать… Лилиана больше не отходила от парня.
— Мою любовь ты, по–моему, видел, — продолжала девушка. — Она выросла у твоей печи, у корыт с тестом. Я любовалась тобой, когда работал вместе с другими рабочими. Ты же видел во мне только барышню, белоручку — признайся, что это так, Илие. И не любил — поклонялся,
Прибыл какой-то высокий военный чин, который должен был присутствовать при казни. Осмотрев могилу глазом специалиста, немец стал прикидывать, достаточна ли она будет для расстрелянных.
— Ахтунг! Ахтунг! — закричали несколько человек одновременно. — Приговоренным немедленно сдать инструмент! Взвод, равняйсь!
— Можно мне стать рядом с тобой? — попросила Лилиана.
Кику, однако, не расслышал ее — бросился на помощь к Илоне, поднимавшейся наверх по свежевскопанной земле. Взвод карателей начал между тем строиться.
Илона выбралась на верхушку насыпи и подняла руку, пытаясь привлечь внимание офицера, — она хотела сделать заявление, о котором говорила в «салоне», однако тот не дал ей договорить.
— Зачем осквернять кладбище этими скотами? — обратился немец к Косому. — Их место там, за оградой. Что ж касается девушки…
— Лилианы Дангэт–Ковальской! — подсказал Косой из-за спины.
— Да, да… то она помилована за заслуги перед третьим рейхом и румынским королевством.
Двое солдат бросились к девушке и стали поспешно отталкивать ее от могилы.
— Не–е–ет! — Лилиана вырвалась из рук солдат и, прыгнув с разгона в могилу, спряталась за спиной у Кику. — Не отпускай меня, Илие, не отдавай им!
— Чего ты ждешь? — крикнул офицер Косому. — Чтоб первым расстреляли тебя?
— Взять ее! — встревоженно, сиплым голосом приказал Косой, ударив по лицу одного из солдат, не сумевших удержать Лилиану. — Немедленно вытащить из ямы! Берите, кому говорю! — испуганно вопил он, пытаясь перекричать отчаянные, нечеловеческие вопли девушки, которую волоком тащили по земле.
— Не–е–ет! — Лилиана задохнулась, судорожно хватала ртом воздух, но ничего, кроме стона жестоко обиженного ребенка, с уст ее не сорвалось. Когда ж на помощь солдатам, тащившим ее, бросилось еще двое, она уже перестала сопротивляться.
Ее отвели в сторону, отделили от приговоренных к смерти, насильно оставив жить — для того, чтоб навеки проклинать и себя, и эту, дарованную палачами, жизнь…
XXX
Теперь их заставили рыть могилу второй раз, в другом месте.
— Поглубже, поглубже, голубчики, если не хотите, чтоб выклевали глаза вороны, — украдкой, чтоб как-нибудь не услышали стрелки, которым он не очень-то доверял, приказывал Косой. — И еще один совет: когда будут стрелять, не шевелитесь — не почувствуете боли. Вообще ничего не почувствуете. — И удивленно обернулся к Гаврилэ, рассматривающему свои сапоги. — Думаешь, как сбежать? Теперь уже ничего не получится… Внесен в список, и сам же в этом виноват. Вспомни — допрашивали, кажется, отдельно? Вас, по–моему, тоже? — Он повернулся к Илоне. — Я честно выполнил свой долг, вовремя предупредил каждого! Эх, Грозан, Грозан!.. — Он заговорил еще тише, чтоб не слышали солдаты. — Не раз предлагал
— Как бы передать жене сапоги? — повернулся Грозан к Тудораке, когда Косой отошел от них. — Й подметки еще не истоптаны, и голенища совсем новые. Можно продать. Или, еще лучше, пусть носит сама. Одежду тоже жалко, будет бесполезно гнить в земле… Можно перешить мальчишкам…
— Да, да, ты прав… — думая о чем-то своем, проговорил кельнер. — Тяжело идти в гору, но еще хуже падать в яму… Чего хочет от тебя Косой?
— Если уж решил спросить, — сказал Гаврилэ, — то знай: я мог выбирать между теми, кого расстреляют, и теми, кто будет расстреливать.
— Вот как! Прости, Гаврилэ, ты куда крепче меня! — Тудораке отставил в сторону лопату и пожал руку слесарю.
— Оставь, оставь… Сам видишь, какой выбор сделал. А вот бедной жене нечего надеть на ноги, — озабоченно проговорил Гаврилэ, затем быстро, почти не наклоняясь, снял сапоги — сначала с одной, потом с другой ноги — рванулся с ними к брустверу ямы и молниеносным движением забросил за ограду кладбища, куда-то туда, где слышались жалобные стоны Лилианы.
Но прежде чем слесарь услышал стук падающих на землю сапог, его сразила пуля Косого. Мерзавец выстрелил с короткого расстояния, позволившего целиться прямо в сердце. Гаврилэ так быстро повалился на землю, как будто только одного и желал — чтоб никто не увидел, как он будет падать.
Хобоцел быстро взобрался на кучу земли, наброшен» ной у могилы, и поднял тело Гаврилэ на руки. Но в аю время Косой стал поднимать руку, давая взводу знак готовиться.
— Внимание! — закричал он. — Взвод…
Однако команда так и не была произнесена до конца.
Впоследствии, вспоминая о том, что произошло в дальнейшем, каждый из присутствовавших делал это по-разному.
Некоторые уверяли, что закончить приказ и произнести слово «пли!» помешала Косому кепка пекаря — знаменитая кепка, которую Илие всегда носил козырьком набок. Будто бы, быстро сорвав кепку с головы, Кику бросил ее в глаза Косому.
— Винтовку — к ноге! — обращаясь к стрелкам, отменил Кику приказ Косого, и ошарашенные, в полном замешательстве, стрелки послушались его.
Другие, напротив, готовы были поклясться, что в ту минуту, когда Косой отдавал команду, у могилы показался Хараламбие с развевающейся на ветру бородой, в рясе, с большим железным крестом в руке.
Следом за ним шли еще какие-то люди, кто в длиннополых одеждах, кто — в обычных рабочих спецовках, Хараламбие подошел к Косому, и тот, увидев его, сконфуженно, намереваясь поцеловать руку, склонился. Тот, однако, сначала подставил для поцелуя крест. Во внезапно наступившей суматохе показалось, будто Косой стукнулся лбом о крест случайно, — до того незаметным был удар, едва не сваливший шпика с ног. Правда, он не упал, только потерял на какое-то время равновесие, однако этого оказалось вполне достаточным для того, чтоб люди, сопровождавшие Хараламбие, успели вытащить старые, чиненые–перечиненные пистолеты.