Надоело говорить и спорить
Шрифт:
Двадцатипятилетие – пора зрелости, когда чем труднее и ответственнее задача, тем она интереснее в творческом отношении. А задачи перед нами стоят большие – я намеренно так выразился – «перед нами», потому что понятие «журнал» объединяет в себе и его редакционный коллектив, и авторский актив, и армию его читателей. Многое предстоит сделать. Известное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дальнейшем подъеме массовости физической культуры и спорта» обозначило огромное поле деятельности. А потому желаю «Спортивной жизни России» успехов и творческих находок!
Беседу вел А. Гусев, 1982
Отзвук души
Ю.
Для нас, студентов 50-х годов, они начинались как песни студентов, походные. Начинались камерно, писали мы их «для себя». Потом они вдруг стали известными.
Корреспондент. Вдруг… С тех пор прошло не одно десятилетие, но окажись мы сейчас среди альпинистов на Памире, на горнолыжных базах Домбая и Теберды, непременно услышим в палатке или у костра нестареющие песни 50-х годов – «Лыжи у печки стоят…», «Кожаные куртки», «Вечер бродит», «Пять ребят» или:
А мы идем по деревянным городам,
Где мостовые скрипят, как половицы…
Ю. В. В чем секрет молодости песен? Попробую объяснить. В те годы явление возврата горожан к природе, переоткрытие ее для себя приняло масштабы особенно крупные. Целинники, летчики, полярники, геологи открывали и осваивали не только новые земли. Они по-иному осмысливали самих себя, свое предназначение в этой жизни, нашу страну, народ… Так устроен человек: ему необходимо выразить, назвать вновь открытое – тайгу, поля, небо, тоску по родному дому, радости и трудности борьбы со стихией. И родиться такие песни могли лишь тут – у походного костра, в «поле». Песни складывались легко, их было много, и отбор проходили они естественный. Все ценное, бравшее за душу, оставалось, случайное и легковесное забылось. И если песни Александра Городницкого, Ады Якушевой, Гена Шангина-Березовского и Дмитрия Сухарева дожили до наших дней, значит, выразили они суть настроения и мыслей человека, вырвавшегося из комфорта и уюта на простор для большого и нужного дела…
Корр. Вслед за песнями «горожанина в лесу» зазвучал «городской романс XX века»… Помню первые пленки с любительскими, хрипловатыми, но так внимательно и остро прослушиваемыми записями песен Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Новеллы Матвеевой…
Ю. В. Популярность авторской песни на первый взгляд необъяснима. Только на первый взгляд. Настоящая песня, созданная по необходимости, невозможности не петь, – это отзвук души.
Корр. Писать песни стали многие, в том числе и те, кто мог бы этого не делать. Не повредила ли массовость самодеятельной песне?
Ю. В. Не думаю. Ведь принцип отбора остался тот же – все ненастоящее, слабое, подражательное исчезало в момент своего рождения. По-настоящему массовым стало другое – исполнение и слушание авторских песен. Пели под гитару, в одиночку, дуэтом и хором. Создавали и шли в уже созданные клубы самодеятельной песни – совершенствовать владение гитарой, голосом, узнавать новые песни, имена их авторов. Сейчас в стране около ста городов имеют клубы самодеятельной песни. Сегодня попасть на концерт клуба самодеятельной песни – так же трудно, как на премьеру в столичный театр. Клубам часто не хватает залов для выступлений, помещений для библиотек и фонотек, комнат для занятий… И все же количество участников песенного движения из года в год растет. И уж совсем безграничными
Корр. Песенному движению пошел четвертый десяток… Не все, наверное, шло гладко, были ведь и спады?
Ю. В. Спад был. Лет десять назад стали вдруг модными вокально-инструментальные ансамбли, молодежь потянулась к электрогитарам и ударникам. Не знаю, что сталось с этим букетом ансамблей. Кажется, большинство увяло, исчезло бесследно.
В последнее время интерес молодежи к самодеятельной песне, к песенному творчеству, а через это и к богатствам русского языка, истории народа возрос необыкновенно. Появилось много новых интересных молодых авторов… Авторской песне восьмидесятых годов свойствен более пристальный, чем прежде, интерес к музыке и исполнительству. Выше стал уровень музыкальной культуры, мастерство владения гитарой, вызрели таланты самодеятельных композиторов – Сергея Никитина, Евгения Клячкина, Александра Суханова.
Корр. Несколько лет подряд вы были председателем жюри конкурса самодеятельной песни в Куйбышеве. Расскажите об этом.
Ю. В. Конкурсы самодеятельной песни под Куйбышевом начинались очень локально, опять-таки «для своих». Первый состоялся в 1968 году. Студенты Куйбышевского авиационного института собрались за городом, чтобы почтить память своего товарища, гитариста и песенника Валерия Грушина. Валерий погиб на реке Уде в Саянах, спасая попавших в беду детей…
А потом… Здесь было то же, что с первыми песнями. Через несколько лет на Куйбышевский слет памяти В. Грушина съезжались авторы и исполнители, члены клубов самодеятельной песни Москвы, Смоленска, Тольятти, Свердловска, Новосибирска, Тынды. Конкурс 1979 года собрал около ста тысяч человек.
Я профессиональный актер, снимаюсь в кино, чувствую зал, реакцию зрителя. Но если бы сам не видел, как многотысячная аудитория любителей песни, расположившаяся прямо на лесных склонах холмов, аудитория с невообразимым диапазоном профессий, интересов, вкусов, в возрасте от 6 до 60 лет, может так едино реагировать на происходящее на сцене, так в один голос смеяться, плакать, думать, негодовать, – я не поверил бы, что такое возможно.
Куйбышевский слет прошлого года проходил в самом городе, в зале. Конечно, порядка на нем было больше (хотя чистота в лесу и культура поведения любителей песни на загородных слетах – традиция, поддерживаемая строго и тщательно), но присутствовали на нем немногие. Слет снова стал областным. А жаль. Загородные слеты привлекали огромное количество любителей песни, но ведь и польза от них была большая. Ведь настоящая песня влечет молодежь к национальной культуре, воспитывает патриотизм, любовь к родному языку, народным традициям, пробуждает в людях чувства добрые…
Беседу вел В. Цыбульский, 1982
Свой голос
Я никоим образом не теоретик. И никакими теоретическими изысканиями не занимался. Я считаю, что мысль хороша тогда, когда она является сама, и нет ничего печальнее навязывания чужих мыслей. И еще один момент – общий и банальный: нет таких мыслей и слов, которые сделали бы из непрофессионала – профессионала, из плохого поэта – хорошего или из хорошего – отличного. Это мое глубокое убеждение. И поэтому каких-то тайн или откровений не ждите от меня, потому что я просто хочу поделиться достаточно практическими, во многом дилетантскими мыслями относительно того, что мы называем нашей песней или самодеятельной песней и т.д.