Надпись на сердце
Шрифт:
Но завод, конечно, не остановился, хотя Светлана допечатала к концу дня всего-навсего один злополучный приказ № 879-2Б. Более того, все начальники цехов Светлане ручки жали:
— Работали сегодня как никогда. Спокойно, без канцелярщины!
На следующий день — та же картина. Директор волнуется, а приказы в цехи поступают лишь очень-очень коротенькие, самые необходимые, самые важные. Все остальные десятки страниц лежат мертвым грузом на столике перед Светланой.
А на заводе ликование: кончилась приказная метель, разгрузились отделы и цехи от «срочных» докладных, от бесчисленных ответов на опросные листы, от ненужных «сводок.
И все оттого, что машинистки бюллетенят, а Светлана одним пальцем постукивает!
Когда неделя кончилась, то на директорской летучке поставили вопрос о машинном бюро, о его штатах. Выяснилось, что из пяти штатных единиц две хотят уходить на пенсию, одна вышла замуж и бросает работу в связи с переездом в другой город, а четвертая
Кто-то высказал предположение, что даже и это много — ведь она не одним пальцем, а десятью работает, но тут уж директор проявил твердость и отстоял все десять пальцев...
Теперь на нашем заводе все как у передовых предприятий — даже директор излечился от своей приказомании. А почему так получилось, если разобраться? Светлана недостаточно овладела техникой. По крайней мере она сама так утверждает. Я говорю «по крайней мере», потому что мне кое-что кажется очень подозрительным: незадолго до болезни машинисток проходил я вечером мимо штамповочного цеха, слышу — машинка трещит. Да бойко так, пальцев на восемь. Сторож объясняет, что это Светлана иногда задерживается в цехкоме, чтобы перепечатать свои конспекты: она ведь в заочном институте обучается.
«ИНИЦИАТОР»
(Монолог в пригородном поезде)
— Меня, знаете, что возмущает? То, что люди лишены элементарной скромности. И полны неблагодарности. Возьмем, к примеру, случай со мной. Я, если хотите знать, инициатор почти всех мероприятий всесоюзного масштаба. Не верите? Тем не менее — факт. Освоение целины и прочих залежных земель — раз. Я первый провел это освоение за пять лет до правительственного постановления. Я, я ее первый поднял на дыбы, эту целину. В личном, конечно, масштабе, но ведь это роли не играет. Рядом с моим дачным участком был большой пустырь. Трава — и все. Ребята там ворота понастроили из жердей, футболистов изображали. Типичная залежная земля. Я ее взял и освоил. Сперва, конечно, взял огородил, а потом нанял землекопов и освоил. Большой урожай цветов снял — тысяч на пятьдесят за сезон. Чья, выходит, была инициатива? Кто первый? Были как положено и противники у меня. Дескать, не имел права. До сих пор еще по судам таскают, а цветы тем временем растут, сердечные... И никто даже спасибо не сказал за идею — неблагодарный народ нынче пошел... Или вот возьмем кампанию по использованию местных ресурсов. Опять я, ей-богу. По собственному желанию. Взял и использовал. Рядом с другой моей дачей — той, которая на жену записана, — роща была. Ерундовая роща — стволов сто. Да и ни одной стоящей древесины — сплошная осина. Я ее спилил. Кухню и баньку возвел. Дровишек заготовил и себе и другим, кому положено. Кому положено? Тем, кто меня взаимно уважает. Уважение и дружбу, гражданин хороший, отоваривать надо. Вы мне — дружбу, а я вам — одолжение. Да. И в результате что получается? Рука! А уж человек, имеющий руку, может жить на широкую ногу, так-то... Но вернемся к использованию местных ресурсов. Много было по поводу исчезновения рощи этой осиновой всяких претензий, но утряслось. Штраф я уплатил в размере стоимости двух кубометров. Затем — животноводство. Опять я был первым. Первым, значит, стал придавать этой отрасли хозяйства большое значение. Завел трех поросей. Барана приобрел по случаю. Не баран — орел. Любо-дорого смотреть. А мне обошелся совсем недорого, дружок, завфермой, списал его как бракованную овцу. Раскормил я этого баранища до бесподобия. Издали его за корову-трехлетку принимали, право слово. Думал его на сельхозвыставку пристроить, жена остановила. Дознаются еще, говорит, откуда он. И вот, как сейчас помню, только я еще трех свиноматок прикупил по случаю — тут и постановление о развитии животноводства. «Ну, — говорю я своим домашним и прислуге, — видите теперь, что меня даже руководящие органы власти поддерживают? Что я иду правильным путем и в ногу?» А от людей опять никакой благодарности, только черная зависть и напраслина сплошная. Инициативу даже никто не оценил... Ну, да я привык. Стал дальнейшие пути развития намечать. Строительство своими руками — слышали? Тоже я первый начал. Еще пять лет назад. Клянусь внутренним займом! Когда я дачу с цветником и с той самой поднятой целиной продал, то снова решил строиться. Знаете, как-то скучно без сельского хозяйства. Опять же против гипертонии и склероза работа на воздухе — лучшее средство. А дачи подходящей нет на примете. Купил участок. Подходящий клок земли. Но без строений. И тут-то и решил я строить дом собственными руками. Клич бросил. С той дачи, которая на жену, всех мобилизовал. Еще у меня есть домик небольшой в городе, за мамашей числится, всех жильцов обязал отработать на ударном строительстве по два трудодня. А квартиры в мамашином домике хорошие, жильцы это ценят — сейчас с жильем-то худо, сами знаете. Что им делать, куда податься? Покричали, развели кое-какую демагогию, но отработали. И построил я дачу безо всякого наемного труда. Печку сам клал, по самоучителю. Ничего вышла. Первый год дымила, потом мастера перебрали — и сейчас работает, как домна. Правда, из кирпича легче строить. Деревянную так просто, по-любительски, не срубили бы, пожалуй... Но все равно — моя инициатива. Только построили — а в газетах поддерживают опыт каких-то там сормовчан! Эх, и обидно стало!.. Тут уж я крепко обиделся. И отошел от общественной жизни. Буду сам по себе инициативу проявлять... Простите, вы сейчас выходите? Что? Вам со мной не по пути? Ах, это вы изволили сострить! Видали мы таких сознательных! А я вас, учтите, не спрашиваю, куда вы катитесь... Пропустите меня!.. Эх, народ пошел — сплошные завистники... Посторонитесь-ка!..
КАК ПРОПАЛ ДЕКАБРЬ
В промкооперативнои артели имени ОБХСС произошел странный случай: было в году двенадцать месяцев, а стало — одиннадцать.
Испуганный бухгалтер доложил правлению: исчез месяц декабрь.
Специальная комиссия в составе одного научного сотрудника, крупного специалиста по потерянному времени, разбирала вопрос о таинственной пропаже.
И как всегда в таких случаях, выяснилось, что вообще чудес на свете не бывает, а в промкооперации — тем более. Хотя и считается, что именно в артелях еще до сей поры и творятся кое-какие чудеса.
Месяц пропадал так: 29 декабря прошлого года председатель доложил вышестоящей инстанции о досрочном выполнении плана. На самом же деле он еще три дня января работал в счет ушедшего года.
Из-за этого, в свою очередь, январский план был выполнен только пятого февраля.
— Ничего, подгоним, — успокаивал сотрудников председатель. — Рванем двести процентов — и все будет в ажуре.
И, несмотря на прорыв, доложил о выполнении февральского плана вовремя.
— Господи, забыл! Ведь февраль-то короткий! — спохватился горе-руководитель. — Двадцать восемь дней всего. Ай-ай-ай!
Февральский план закончили выполнять только восьмого марта.
Таким же образом «очковтиралка» продолжалась и дальше.
Мартовский план закончили к 10 апреля.
Апрельский — к 12 мая.
Майский — 14 июня.
Июньский... короче говоря, продукцию за октябрь едва-едва выдали к 22 ноября, а ноябрьское производственное задание кончили выполнять точно к 30 декабря.
— А когда же мы будем декабрьский план выполнять? — сами удивились делу рук своих члены правления.
Еще больше удивились промкооперативному чуду в вышестоящей инстанции. И решили расширить комиссию по расследованию дела о пропаже декабря. Ввели в помощь научному работнику следователя и представителя Госконтроля.
Тут, говорят, чуду и конец пришел.
Впрочем, пришел ли?
КОШМАРНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Вася Милованов, студент-энергетик, был среди бригады содействия девятого отделения милиции самым юным — и по возрасту и по стажу. Может быть, поэтому его ни на минуту не оставляла наивная мечта совершить какой-нибудь выдающийся подвиг во имя охраны порядка: вскрыть кошмарное преступление или обнаружить и задержать с помощью подручных средств грозного преступника-рецидивиста, которого тщетно ловит весь всесоюзный уголовный розыск.
Понятно, что когда Вася ходил по улице, то он сверхвнимательно оглядывался по сторонам, нахлобучивал кепку — для конспирации — на самые глаза и многозначительно отворачивался от знакомых милиционеров: дескать, я вас не знаю. И понятно также, что каждый прохожий с любопытством осматривал «таинственного» Васю, а ребятишки, издали завидев его, радостно спрашивали:
— Вася, поймал жулика?!
Но Вася продолжал в том же бдительном стиле расхаживать по улицам. Он всегда помнил слова своего кумира, сержанта милиции Гвоздикова, который любил говаривать:
— Главное в нашем деле — внимательность, сообразительность и чуткость. Внимательные глаза, сообразительные мозги, чуткое отношение. Ощущаешь смысл, Милованов?
И Милованов, пожирая влюбленными очами сержанта милиции Гвоздикова, бодро отзывался:
— Так точно, ощущаю!
И вот сегодня наконец-то постоянная Васина бдительность принесла плоды: на тротуаре острый глаз студента-энергетика увидел пятнышко крови. Затем еще одно... еще... еще...
Пятна пересекали улицу точно на перекрестке. Возле остановки троллейбуса № 8 их было больше — очевидно, истекающий кровью человек задержался здесь на несколько минут. А вот и клок шерсти — след, оставленный демисезонным пальто: человек, обессилевший от потери гемоглобина, прислонился плечом или спиной к корявым доскам забора.