Наедине с отчимом
Шрифт:
Егор сделал шаг ко мне, и его член уперся мне в лоб.
– Горячий, да? – спросил Егор. – Потрогай его.
Я не шевелилась, но чувствовала на лбу мокрое пятно от текущей из его дырки слизи и действительно ощущала жар, исходящий от мужского органа. Я сидела перед ним и молила бога, чтобы сейчас домой внезапно вернулась мама, и этот кошмар закончился, не успев начаться.
– Трогай его, говорю! – голос Егора звучал грубо, и я протянула руку и дотронулась до вен на его органе. Они пульсировали, и сам орган был похож на большой
Мой отчим снова приложил к лицу мои трусики и сделал глубокий вдох. Потом он отшвырнул их в сторону и, схватив меня за ноги, резко повалил на кровать, а сам навалился сверху.
Я пыталась закричать, но он зажал мне рот своей огромной ладонью. Я дергала ногами, пыталась царапать его ногтями, но он пришпилил меня к кровати просто намертво.
Раздвинув мои ноги, он юркнул туда рукой и коснулся там, где никто и никогда не трогал меня. Его пальцы грубо раздвинули мои половые губы, и проникли внутрь, разрывая все внутри меня.
Достав руку обратно, мой отчим плюнул на свои пальцы и снова погрузил их в меня. Все это время он держал меня обездвиженной, прижав своим мощным телом и удерживая ладонь на моем рту. Пальцы, перемазанные его слюной, снова оказались у меня между ног. Он принялся смазывать меня, а его член, из которого продолжала сочиться белесая жидкость, упирался в мой живот.
Отчим идет в наступление
Я отворачивала свое лицо, не в силах смотреть в лицо отчима, который не сводил с меня глаз, орудуя у меня между ног рукой. Потом он прислонился ко мне еще сильней, и тут я почувствовала, как между моих ног вползает его инструмент, разрывая все внутри меня.
Находясь в полной диссоциации, я сперва не реагировала на его действия, пытаясь осознать, что же в конце концов происходит в моей комнате, а затем я заорала.
Меня словно внезапно разбудили и показали, в какой опасности я нахожусь. Я кричала так, словно меня пытались зарезать, но его ладонь, сжимающая мой рот, приглушала все звуки, вырывающиеся из меня. Я ощущала, как рвется каждая моя мышца внутри, я противилась его проникновению, но была настолько бессильна перед этим амбалом, что только тратила собственные силы на пустое сопротивление.
– Ты хорошая, ты моя девочка-школьница. Невредимочка моя, – бормотал Егор, пока его орудие погружалось в меня до конца. Наконец, он остановился, а потом сделал еще один резкий толчок. У меня потемнело в глаза от боли, разорвавшейся внизу живота. Я вздрогнула, едва не скинув мужчину с себя, но он был слишком тяжелым, чтобы у меня это получилось с первого раза.
Теперь Егор начал медленно двигаться во мне, все также удерживая пропахшую семечками ладонь на моем лице, а другой рукой приподнимая меня за спину, чтобы поглубже засунуть в меня свой орган.
Он двигался взад и вперед, набирая скорость, мне было уже не так больно, но было ужасно противно чувствовать его в себе. Его мерзкий орган работал во мне как насос, вонзаясь глубоко и, в следующую секунду, высовываясь обратно. Я чувствовала ободок его головки, касавшейся меня снаружи, а потом она снова погружалась внутрь меня. Казалось, это нескончаемый процесс, который теперь будет длиться вечно!
И я уже даже не шевелилась, просто лежала, отвернув голову и слыша частое дыхание своего насильника, который двигался во мне, все набирая и набирая скорость. Его руки дрожали от напряжения, я видела капли пота, стекавшие по его мышцам. И, чтобы не видеть этого, я просто закрыла глаза.
Не знаю, сколько продолжались его движения, сколько раз он называл меня ласковыми словами, от которых меня выворачивало, но наконец Егор отшатнулся от меня, и на мои бедра начала капать теплая жидкость.
Он стонал, часто дыша через нос, как будто был каким-то животным, долго нагонявшим свою жертву, а затем растерзавшим ее, и готовящимся приступить к трапезе. Я повернула голову и с ужасом увидела, как из головки его органа, которая расширилась, вылетала белая слизь, капающая на мои голые ноги. Внутри меня все горело от боли и пульсировало в такт биению моего сердца.
Егор потряс свой член, а потом встал с кровати и посмотрел на меня. Я не сводила глаз с его падающего мужского достоинства, из которого все еще капала сперма, но я была рада тому, что все, наконец, закончилось. Я натянула на себя покрывало, которым была накрыта кровать, и с ненавистью посмотрела в лицо мужчины:
– Скотина! Я все расскажу маме и заявлю на тебя в полицию!
Егор сверкнул глазами и сжал зубы. Его член трясся от его движений, что выглядело одновременно смешно и устрашающе.
– Только попробуй. Я скажу, что ты сама отдалась мне. Не забудь, что тебе уже есть восемнадцать, так что срок мне не грозит. А вот твоей мамаше грозит несладкая жизнь, если ты хоть слово вякнешь ей или в полицию.
Я сглотнула, ощущая ужас, расползавшийся внутри меня и парализующий каждый мой внутренний орган.
– Ты не посмеешь, – почти беззвучно произнесла я, глядя в уверенное лицо Егора.
– Это ты не посмеешь. Хочешь, чтобы твоя мамашка жила счастливо, держи свой рот на замке. А если не будешь этого делать, я устрою вам райскую жизнь.
Он показал мне кулак, а потом потянулся за своими грязными трусами.
– Иди подмойся, – сказал он мне, – Вымой свое срамное место. Теперь я буду пользоваться им, когда пожелаю.
Я показала ему средний палец, но тут же пожалела об этом. Подлетевший в доли секунды ко мне, Егор схватил меня за волосы и дыхнул в лицо перегаром:
– И палец тебе сломаю, если будешь так себя вести. Запомнила, школьница-развратница?
Мне было так больно, что казалось, что Егор вот-вот стянет с меня скальп. Я закивала, ощущая свои брови где-то в районе края лба, настолько сильно Егор натянул мои волосы на свою руку.