Наёмница: любовь и две личины Элоизы
Шрифт:
Это заняло у меня несколько мгновений, и я сразу же выскочила на улицу.
Плохо то, что принц может увидеть мое появление среди толпы. А толпа эта уже собралась немаленькая. Кто-то пытался мальчишек разнять, кто-то грозился позвать гвардейцев.
Я пошла на риск, протискиваясь между людьми, но, как только выскользнула на свободное пространство, тут же поспешила ребят разнять.
– Замерли, братва! – грозно бросила я им жаргонное повелительное словечко, и хулиганы сразу же просекли, что имеют дело «со своим». Побледнели,
Я скрипнула зубами от негодования, но потом заставила себя сдержаться. Голод и не до такой бездумной жестокости доводит.
Я подняла мальчика на руки и, кивнув остальным, быстро поспешила прочь. Толпа расступилась и начала рассасываться, а я поспешно свернула за угол и остановилась прямо там.
Время поджимало. Из отведенных мне десяти минут прошло, наверное, уже три-четыре.
– Братва, вы чего это творите??? – грозно прошипела я на ребят, которые тут же опустили виновато головы и начали переминаться с ноги на ногу. – Зачем же вы толпой на одного??? Даже нищие не должны лишаться человеческого лица!
– Он украл у нас хлеб! – вдруг пробормотал один парнишка, и другие два тут же закивали на его слова.
– И это дает вам право избивать его толпой на улице?
Мальчики замерли на некоторое время, а потом отрицательно покачали головами.
– Извинитесь перед ним, – приказала я, смотря на них грозно и повелительно.
– Прости, - протянул один.
– Извини, – присоединились другие два, а избитый мальчишка тут же вытер грязное лицо, протянул им увесистый сухарь и пробормотал:
– Вы тоже простите меня! Я больше не буду у вас красть… Просто сильно есть хотелось. Что-то… на меня нашло…
От его слов у меня защемило сердце, потому что моя собственная боль детства все еще жила глубоко внутри.
Отвернувшись, я прикрыла глаза, справляясь с накатившей внутренней мукой, а обернулась к ребятам уже с четырьмя монетками в руках.
– Я даю вам эти деньги за то, что вы не стали упираться, а согласились примириться с товарищем и извинились. Берегите друг друга! У вас, кроме друг друга, возможно, больше никогда не будет семьи…
Глаза ребят заблестели от вида монеток, и они восторженно взяли их из моих рук, кланяясь и повторяя:
– Спасибо, господин! Спасибо!!! Мы все поняли!!!
Отпустив ребятню, я мысленно прикинула, сколько у меня осталось времени.
Минут пять, не больше. До мастера Рауля Гроссе бежать с минуту, если поспешить. Мне надо успеть!
Я сорвалась с места и подключила все свои ресурсы. Светлая магия помогла мне развить огромную скорость, особенно когда я выбралась на крыши. Прыгать от дома к дому было сложно и опасно, но ускоряло передвижение
Я еще надеялась, что не привлеку к себе ненужного внимания стражи, потому что сейчас мне было не до этого, и беда меня, к счастью, миновала.
Мастер Гроссе был у себя в кабинете, когда я забралась к нему через окно, минуя магические поля и с легкостью нейтрализовав их светлой магией.
Седой, но на вид крепкий мужчина вздрогнул, когда я намеренно топнула ногами, чтобы привлечь его внимание.
– Пантера! – взвизгнул он осуждающе. – Почему ты никогда не приходишь, как все нормальные люди, через дверь? Мне каждый раз приходится обновлять магические щиты на окнах…
– Простите, мастер, - проговорила я учтиво, - просто я безумно спешу. У меня для вас запрос…
Я протянула ему записку, которую нацарапала перед выходом в город, которая гласила: «Как освободиться от сложной долговой печати в кратчайшие сроки». Мастер пробежался по ней взглядом, хмыкнул, а потом испытующе посмотрел мне в глаза:
– У тебя проблемы?
– Неважно, – отмахнулась я. – Когда будет ответ?
– Приходи сюда через три дня. Но я ничего не обещаю…
– Я понимаю, - ответила я. – Спасибо. Оплачу в любом случае, мастер…
Рауль Гроссе кивнул, а я мгновенно выпорхнула в окно.
Добиралась к таверне тем же способом и едва не опоздала.
Запыхалась. Пришлось даже замереть перед таверной, чтобы отдышаться.
Когда я поднялась на второй этаж, принц лениво обмахивал себя веером – диковинной вещицей из заморских южных стран. Я едва удержалась от смешка: из-за этих мягких движений он немного походил на девицу.
– Веселишься? – уловил мое настроение Леонард, глядя на меня со странным выражением на лице.
– Тебя так долго не было: ты точно был в уборной?
Я напряглась и нервно сглотнула.
– Я был в уборной, - произнесла я, стараясь говорить так, чтобы это было чистейшей правдой. Печать смирно молчала, а принц продолжал меня изучать. Я думала, что он учинит мне более детальный допрос, но он вдруг резко сложил веер, шумно опустил его на стол и, поднимаясь со стула, произнес:
– Ладно, на сегодня я нагулялся. Возвращаемся…
Я недоуменно замерла.
– А как же… задание, на которое мы шли? – не удержалась от вопроса.
– Оно… откладывается!
Бросив на стол несколько золотых монет, которых было, очевидно, больше, чем нужно, принц величественно пошел к выходу, а я снова раздраженно подумала о том, что сытому голодного не понять. Если бы эти «лишние» монеты попали не трактирщику, который и так неприлично богат, а какой-нибудь семье крестьян, то они могли бы спасти не одну жизнь!
Наверное, если бы принц Леонард действительно мог читать мои мысли, они бы ему очень не понравились.
Во дворец мы вернулись быстро и в полном молчании.