Наемник
Шрифт:
Сюда, на верхний этаж, тоже выходили двери лифта, а рядом с ними был врезанный в стену рубильник – здоровая стальная рукоять в нише под стеклом, запечатанная пломбой. Направив в нишу свет, Каргин разглядел небольшую панель, кнопки с цифрами для набора кода и вполне понятное изображение: шапку взрыва и разлетающиеся во все стороны обломки. Отсюда, видимо, предполагалось уничтожить лифт и лифтовую шахту, если возникнет такая необходимость – скажем, на случай, когда до виллы доберется враг. Случай был подходящий, но кода Каргин, разумеется, не знал, а потому, пожав плечами, приступил к осмотру камеры.
Темные светильники на потолке, гроздья кабелей,
Напольное покрытие здесь оказалось из пластика, стены облицованы плиткой – имитация светлого дерева, сосны или березы. С обеих сторон маячили железные двери с номерами, на самой ближней к Каргину – номер сорок пять, а дальше – по убывающей, слева – четные, справа – нечетные. Он отворил ближайшую дверь, пошарил лучиком света: четыре койки, стулья, стол, встроенный в стену шкаф, зеркало, под ним – умывальник… Обстановка в других каморках была такой же, за исключением номера десять и номера одиннадцать, располагавшихся примерно посередине. В десятом – душевая и туалеты, а за одиннадцатой дверью – обширный вытянутый зал со столами, табуретами и аркой в дальнем конце, за которой посверкивали хромированным металлом плиты, раковины, посудомойки и другая, не совсем понятная техника. Кухня со столовой, подумал Каргин, а все остальное – казарма на сотню постояльцев. Даже на сто пятьдесят…
Он двигался быстрым бесшумным шагом, высвечивая двери с номерами, пока не очутился в круглом помещении, похожем на небольшую площать и с более роскошной обстановкой: мягкие диванчики, настенные бра из бронзы, большая хрустальная люстра, а на полу – ковер. Коридор тянулся дальше, и темный его зев манил Каргина будто пещера с сокровищами Али Бабы. Однако времени для долгих поисков не оставалось – Кренна мог вызвать своих часовых в любой момент и обнаружить, что они не отвечают.
Вздохнув, Каргин бросил взгляд на пару последних дверей под номерами первым и вторым, располагавшихся напротив друг друга. Второй номер повидимому дублировал аналитический центр в пентхаузе – тут обнаружились рабочие столы, шкафы, забитые справочниками, компьютеры под чехлами и сейфы. Бегло осмотрев все это, Каргин хмыкнул, почесал в затылке и повернулся к двери с номером один.
Она разительно отличалась от остальных: не имела ручки и была на вид массивной и прочной, как лобовая броня пушечных башен на линкоре. Приблизившись к ней, Каргин не нашел ни замочной скважины, ни прорези для карты электронного замка – в общем, ничего, кроме цифры «один», впечатанной в гладкий блестящий металл. Он вытащил нож, попробовал вогнать клинок в щель между дверью и косяком, но щели не было – дверь прилегала к стене с такой же ювелирной точностью, как блоки в египетских пирамидах. Нахмурившись, Каргин толкнул ее – само собой, безрезультатно – потом приложился ухом к холодной поверхности и замер.
Ничего! Ни шороха, ни звука! Мертвая гробовая тишина…
Он отступил на пару шагов и снова уставился на дверь.
Убежище в убежище, апартаменты босса, несомненно… Со всем, что может пожелать патрон: мягкой кроватью, книгами, ванной и персональным холодильником… Вот бы где отсидеться! Такую дверь из гаубицы не своротишь, ракетой не пробьешь…
– Хороша Маша, да не наша, – буркнул Каргин, вздохнул и скорым шагом заторопился обратно по темному коридору. Идея укрыться в бункере
Сбежав по лестнице, он возвратился на склад, вытащил из оружейного шкафа винтовку, достал из коробки с одеждой брюки, связал штанины и торопливо набил консервами. Затем направился к выходу, который охранял покойник в компании сержанта Мартина. Сержант не дергался, лежал себе тихо, без памяти, а может, притворялся. Освободив его кисти от проволочной удавки, Каргин аккуратно смотал ее, спрятал в кобуру и начал разбираться с автоматами. К счастью, трофейное оружие тоже уместилось в импровизированном мешке, но общий вес получился немалый, килограммов двадцать пять. Он крякнул, пробормотал: «Жадность фраера сгубила…» – но бросить что-то из найденного и отвоеванного было жалко.
Он пересек лужу за свалкой, отметил, что тело Мэнни исчезло, и углубился в мангровый лес. Уже смеркалось, но временами в разрывах древесных крон виделись ему на западе утесы, и это помогало ориентироваться. Выйти бы к пляжу до темноты… а там рукой подать до Хаоса…
Рация Мартина Ханса вдруг пискнула: майор вызывал охранников. Каргин остановился, сбросил оседлавший его мешок, достал наугад консервы и вскрыл – оказалось, тушенка. Он оприходовал ее быстрее, чем прекратился писк; голод его был несравним с терпением Кренны. Затем, вытерев руки о влажный мох, он достал мобильник и вызвал Хью.
– Кто на дежурстве?
– Сеньор капитано, это вы? Слава деве Марии! Я уже думал…
– Я спрашиваю, кто на дежурстве? – терпеливо повторил Каргин.
– Слейтер. Но…
– Позовите Тома. Быстро!
Через пару секунд раздался спокойный голос японца:
– Саенара, Керк-сан. Слушаю.
– На западном фронте без перемен? Дивизия не понесла потерь?
– Не понесла, только мистер Паркер грызется с мистером Арадой.
– Ну, дьявол с ними… Помнишь рощу перед пляжем? Пальмовую? Через нее проходит спуск со скал… Мы там ходили. Помнишь?
– Разумеется, Керк-сан.
– Отправляйся к роще, спрячься и жди меня. Буду примерно через час.
Пауза. Затем японец осторожно поинтересовался:
– Керк-сан ранен? Нужна помощь?
– Я цел, но от помощи не откажусь. Груз приличный – еда и всякое такое… Ну, встретимся, увидишь сам.
– А те… те, в черном?
– У них, друг мой, случились неприятности.
В трубку словно дунули – Том с облегчением вздохнул.
– Мы видели вертолеты. Видели, как они пронеслись к восточным скалам и обратно…
Каргин ухмыльнулся.
– Думали, меня везут? Кое-что везут, целых четыре трупа, но моего там нет. Давай, Томо-сан, пошевеливайся!
Он сунул аппарат в карман и зашагал, топча усыпанную гниющей листвой землю. Солнце повисло над рваной стеной кратера, день кончался, и он впервые ощутил смертельную усталость. Повязка набухла от крови, рану опять начало жечь, жаркий пот стекал по спине, затылок налился тяжестью, а ноги вдруг сделались неподъемными, непослушными, будто принадлежали не ему, а подагрическому старцу. Ремень винтовки давил на плечо, мешок пригибал книзу, штанины, полные консервов, таранили комбинезон, словно пытаясь сокрушить грудную клетку. Верно сказано: война – по большей части не выстрелы и взрывы, а бесконечный бег и упражнения с лопатой. Кто ходит быстрей и быстрей копает, тот и победитель.