Наемник
Шрифт:
А вот если в домашних делах мужика хоть на миг из виду упустить, тут только держись. Такого наворотит, всей семьёй не разгребёшь. Вот как сейчас, например. На минуту вышла, понадеявшись на мужа, и сын тут же гостя оскорбил, чуть не взашей со двора вытолкал, а супруг драгоценный ничего не заметил. Отвлёкся он, видите ли… Не мог попозже с Гришкой-собутыльником поговорить? Так ведь нет, как же! Глава круга, не хухры-мухры! Зато теперь сколько вою… "Мы зачали"… "Мы родили"… Да ёж твою медь! Мы пахали, я и трактор! Зачал он,
Илона тяжело вздохнула, собралась с мыслями и, поднявшись из-за стола, резко хлопнула по нему ладонью. Муж, в этот момент заливавший в глотку уже четвёртый стакан домашнего вина, аж поперхнулся от неожиданности. Горе он заливает… клоун. Артист погорелого театра!
— Так. — В голосе женщины звякнула сталь и Михаил тут же подобрался. Короткий, выверенный жест ладонью у лица, и пьяная муть, успевшая поселиться в его глазах, исчезла, будто её и не было. Вот, умеет же, когда хочет. Илона смерила мужа долгим взглядом. — Закончил спектакль?
— Спектакль? — И взгляд такой знакомый, наивно-наглый. Убойное сочетание. Именно на него когда-то и повелась девчонка из старого, но изрядно обедневшего боярского рода. Вот только с тех пор прошёл не один десяток лет, иммунитет выработался, будь здоров.
— Мишенька… — Тут главное, голоском поласковей, чтоб был как бархатная перчатка… на стальном кулаке.
— Всё-всё. — Махнул рукой супруг и, покосившись на недопитую бутыль, вздохнул. — Эх, чутка не додавил.
— Михайло!
— Да всё уже, говорю. — Скривился тот, и в один момент сбросил маску придури.
Глава семьи поднялся из-за стола, повёл плечами, словно разминаясь перед боем, и повернулся к недоумевающему от происходящего, Владимиру. По лицу старшего Стенича скользнула ухмылка. Недобрая такая, многообещающая. — Ну что, сынку, вспомним былое?
— Ты о чём, бать? — Хмуро, с явным ожиданием подлянки, спросил Володя. Надо же, а чуйка на неприятности работает. Сильная кровь у Стеничей, хоть и не бояре. Вот, даже этому охламону чуток способностей перепало. Хотя… лучше б он мозгов от материного рода получил. Хоть сколько-то.
— Как о чём? — Деланно удивился Михаил. — О детстве твоём, голоштанном да безоблачном. О лавке вот этой вот самой, да о прутиках ивовых, хлёстких, в водичке вымоченных. А что это ты побледнел так, кровинушка моя?
— Ба-ать… — Изменившись в лице, Владимир зашарил взглядом по комнате в поисках возможности для побега.
— Портки скидай, говорю, дуб неструганый! — Неожиданно рявкнул Михаил, от души придавив первенца "яростью". — Учить буду. Вежливости и уважению!
— Да ты ополоумел, что ли, старый? — Опешил Владимир, явно не ожидавший ТАКОГО поворота.
— Ополоумел?
Понаблюдав за происходящим, Илона покачала головой и, дождавшись, пока муж поймает улепётывающего отпрыска, тихо покинула комнату, чтоб не видеть того, что будет дальше.
Уже закрывая дверь, она услышала мычание сына.
— Ба-ать, мне ж уже не пять лет! Ну, ба-ать! Дитя ж бьют, только пока оно поперёк лавки помещается! А я… это ж не учение уже получается, а извращение!
На миг в комнате воцарилась мёртвая тишина, а потом…
— Как-как ты меня сейчас обозвал?! — Прошипел Михаил. — Ну всё, молись сынку. За пи…ра, втрое больше отхватишь.
Свист, удар… сдавленное "ой"!
— А ну, скинул щит! — Снова рык мужа и… свист, удар… вопль! Илона кивнула, и плотнее прикрыв дверь, наложила на комнату заглушающий полог. Учебный процесс, он не только вдумчивости, но и тишины требует.
— Надо признать, дорогая, старший сын не оправдал наших надежд. Провалился с треском при первой же проверке на самостоятельность. — Вздохнул Михаил, обнимая только что забравшуюся под одеяло жену.
— Скажи честно, почему ты не остановил его, как только он начал хамить гостю? — Сонно спросила Илона. Муж поморщился. Естественно, в темноте спальни, она не могла этого видеть, просто… почувствовала.
— Не успел, представляешь. — Выдохнул Михаил. — Общение с Григошем действует на меня как-то…
— Отупляюще? — Усмехнулась Илона. Муж крякнул.
— Чёрт его знает. Споры с ним затягивают так, что обо всём на свете, кажется, забываю. — Нехотя проговорил Стенич и, помолчав, посетовал, — и дёрнуло же меня ему позвонить на самом деле. Ну что стоило сымитировать звонок, а? Проверил сына, называется.
— Да уж. Наломали вы с Володей дров. Как теперь с Кириллом объясняться будешь?
— Понятия не имею. — Признался Михаил. — Глупо всё получилось. По-идиотски.
— Думай. Парень-то перспективный, не зря твоя чуйка на него сработала. — Тихо проговорила Илона и почувствовала, как муж напрягся. — Что?
— Ты ещё не всё знаешь. — Вздохнул Михаил. — Тут, видишь ли, большой вопрос, чьё чутьё на кого сработало. Знаешь, что наш идиот сотворил сразу после "вразумления"?
— Ну? — Пришла очередь насторожиться Илоне.
— Выставил разбитые ТК на продажу. Со злости, и чтоб не было повода для общения с мальчишкой, по его собственным словам. И лоты были выкуплены спустя полчаса… неким Георгием Роговым.
— Это не ватажником ли нашего юного атамана?
— Им самым. — Удручённо подтвердил Михаил.