Наёмники Гора
Шрифт:
Я кивнул. Народ аларов не избегал заходить на обжитые территории, в отличие от, например, живущих изолированно на обширных субэкваториальных равнинах Народов Фургонов, таких как тачаки и кассары.
Парни, названные Партанксом и Соратом, принялись добродушно пихать друг друга, довольные своей шуткой.
— Принесите кольца! — крикнул Генсэрикс.
— Я — Хурта, — представился блондин. — Тебе не стоит думать о нас как о варварах. Лучше расскажите нам о городах.
— А что бы Ты хотел о них узнать? — поинтересовался я.
Пожалуй, я бы предположил, что этому громиле была бы
— Правда ли, что Ар столь красив, как о нём говорят? — неожиданно для меня, спросил алар. — И на каково это, жить там?
— Он очень красив, — подтвердил я. — И хотя я не гражданин Ара, или Тэлнуса, столицы Коса, уверен, что жить в таких местах гораздо легче, чем среди фургонов. А почему Ты спрашиваешь об этом?
— Хурта — слабак, и поэт! — рассмеялся Сорат.
— Я — воин и алар, — заявил Хурта, — но, что верно, то верно — песни я люблю.
— Между буквами и оружием нет никаких противоречий, — заметил я. — Самые великие воины зачастую весьма талантливые мужчины.
— Я подумываю над тем, чтобы покинуть фургоны, и поискать своей удачи, — сообщил он.
— И чем ты хотел бы заняться? — полюбопытствовал я.
— У меня крепкая рука, и я неплохой наездник, — намекнул он.
— Значит, Ты хотел бы наняться к какому-нибудь капитану? — предположил я.
— Да, — кивнул Хурта, — и если возможно, то к самому лучшему.
— На Горе многие служат, — сказал я, — и есть много капитанов.
— Для моего первого раза, сойдёт любой, — отмахнулся алар.
— Многие капитаны, — заметил я, — принимают решение о своей службе, опираясь на весы торговцев, измеряя вес своей стали весом золота. Боюсь, что в конечном счёте, они борются, за того Убара, у которого кошелёк глубже.
— Я — алар, — сказал Хурта. — Города всегда воевали с нами. Испокон века пастбища противостоят стенам. Независимо от того на чьей стороне я окажусь, и против кого будет направлен мой меч, он будет бить наших врагов.
— Я тоже своего рода наёмник, — заметил я, — но, обычно я выбирал свои мотивы с большей тщательностью, опираясь на правду.
— И так должен поступать каждый, — согласился Хурта, — если он хочет улучшить свою судьбу.
Я с интересом посмотрел на него.
— Правда, — сказал Хурта, — если Вас интересует именно это, то мне она кажется очень трудной для понимания. Я не уверен, существуют ли такие вещи вообще. По крайней мере, я никогда не испытывал, не видел, не ощущал правду. Если она действительно существует, то мне кажется вероятным, что она была бы своей для каждой из сторон, как солнечный свет или воздух. Думаю, ни одна война не вспыхнула бы, если бы обе стороны, по той или иной причине, не были искренне уверены в своей полной правоте. Ну а раз уж, обе стороны всегда правы, остаётся только бороться каждому за свою правду. Ну, а если это имеет место, почему мужчине нельзя получить плату за возможный риск, который он берёт на себя, участвуя в отстаивании правды той или иной стороны?
— А Ты когда-нибудь пробовал на вкус, или видели, или ощущал честь? — поинтересовался я.
— Да, — кивнул Хурта. — Я пробовал честь, и видел её, и чувствовал её, но это, не то же самое, что пробовать на вкус хлеб, или видеть скалу, или чувствовать женщину. Это другое.
— Возможно, то же самое и с правдой, — предположил я.
— Возможно, — пожал плечами Хурта. — Но этот вопрос кажется очень сложным и неоднозначным для меня.
— Мне он кажется таким же, — признал я. — Я сам часто удивляюсь, почему столь многим другим это кажется настолько простым.
— Это точно, — вздохнул Хурта.
— Впрочем, возможно, они просто одарённей нас, в поисках правды, — предположил я.
— Возможно, — протянул Хурта, — но почему, тогда, среди них возникают такие непримиримые разногласия?
— Не знаю, — признал я.
В этот момент принесли кольца, тяжёлые серебряные и золотые кольца, достаточно большие для запястья или плеча, и Генсэрикс распределил их между своим высоким соратниками. Потом, из того же самого сундука, он раздал монеты остальным. Даже мне достался серебряный тарск. Как оказалось, у аларов хватало богатств. Кстати тарск был отчеканен в Тэлнусе. Ещё одна маленькая монетка в копилку доказательств возможных связи между движением армий Коса и появлением фургонов аларов на Генезианской дороге.
— А много ли в городах таких женщин, как она? — полюбопытствовал Хурта, кивая на Фэйку.
— Тысячи, — заверил я его.
— Пожалуй, нам стоит изучить приёмы осады, — улыбнулся Хурта.
При этих словах Фэйка немного отпрянула и сжалась.
— Таких женщин можно задёшево купить в любом городе, — пояснил я, — на невольничьих рынках, на открытых торгах в домах работорговцев, или просто с рук, у частных рабовладельцев. Уверен, Вы могли бы иметь таких же среди своих фургонов, стоит только захотеть. Достаточно только намекнуть и к Вашему лагерю пригонят целые караваны невольниц, чтобы Вы могли осмотреть их, попробовать и приобрести понравившихся. Не вижу проблемы в вопросе.
Интересно, но я не заметил рабынь среди фургонов. Это совершенно отличалось от Народов Фургонов с далекого юга. Там красивые рабыни, в возмутительно открытых чатках и курлах, кальмаках и курах, с крошечными кольцами в носах, попадались среди фургонов на каждом шагу.
— Насколько я помню, Ты упоминал, что среди тех, кто иногда приходил к Вашим фургонам, были и работорговцы, — заметил я.
— Да, — кивнул Хурта, — но обычно затем, чтобы скупать наших пленниц, захваченных во время набегов или войн.
— Но почему же так мало рабынь среди Ваших фургонов? — поинтересовался я.
— Наши свободные женщины убивают их, — развёл руками Хурта.
Фэйка задохнулась от ужаса, а я подумал что, возможно, будет разумнее убираться отсюда подобру-поздорову, и чем скорее, тем лучше. Моя рабыня была красоткой, причём чрезвычайно сексуально возбуждающей, иногда почти невыносимо для мужчин. У меня не было никакого желания рисковать своей собственностью в этом месте. Она точно была тем видом женщины, который, в её беспомощности и ошейнике, в её уязвимости и короткой тунике, вызывает ревнивую ненависть, иногда почти на грани безумии, в свободных женщинах, особенно невзрачных и сексуально неудовлетворённых.