Наёмники Гора
Шрифт:
— Нет! — крикнула девушка. — Нет!
— А Ты посмотри на себя, — предложил я. — На твой рост, на цвет волос и глаз. Не забудь также про угадываемые под кожей и мехами весьма интересные женственные изгибы фигуры.
Большинство женщин народа аларов — довольно крупные особы, простые, холодные, белокурые, голубоглазые.
— Ты больше напоминаешь мне тех многочисленных голых, прикованных цепью к полкам женщин, что я видел невольничьих рынках.
Мужчин дружно захохотали.
— Нет! — крикнула она им и, повернувшись ко мне, повторила: — Нет!
— Но это так, — сказал я.
— Нет! — снова крикнула девушка, но добилась лишь ещё более громкого смеха.
— Я —
— Нет, — послышалось сразу несколько мужских голосов.
— Ты — мужчина? — спросил её один из воинов.
— Нет, — ответила она. — Я — женщина!
— А вот это верно, — засмеялся спрашивавший.
— Но я — свободная женщина! — выкрикнула она, бросив полный ненависти взгляд на Фэйку, от которого та отпрянула, задрожала и низко опустила голову.
— Подними топор, который Ты держишь, — приказал Генсэрикс, — высоко над головой, как если бы собиралась ударить им. Держи его за конец рукояти.
Стоявшая напротив нас по другую сторону костра девушка, попробовала, сделать то, что приказал вождь. Но после недолгого мгновения борьбы, неспособная справиться с его весом, она изогнулась всем телом, и топор упал. Его лезвие воткнулось в грязь. Надо заметить, что воины были крайне не довольны этим.
Некоторые что-то гневно пробурчали.
— Я не могу, — призналась она.
Будь на то моя воля, она бы уже стояла на коленях и чистила бы лезвие своими волосами. Кстати, прикосновение раба или рабыни к оружию, на Горе считается преступлением, караемым смертной казнью.
— А теперь, размахивай им, орудуй, — на полном серьёзе потребовал от неё Генсэрикс.
Она попробовала ещё раз поднять топор, но сразу опустила его, на этот раз медленно, пока он не оказался в том же положении, в каком она держала его прежде, перед собой, двумя широко расставленными руками, и с большим трудом.
— Я не могу, — признала она.
— Тогда положи его, и иди отсюда, — скомандовал Генсэрикс.
— Да, мой вождь, — ответила она и, положив топор, поспешно исчезла в темноте.
Полагаю, что она, в силу обстоятельств, не чувствовала особой близости с женщинами аларов. Конечно, что она не хотела идентифицировать себя с ними. Возможно, из-за того, что она не была аларкой по крови, и женщины никогда не приняли бы её. А ещё, как это часто случается с детьми аларов, воспитываемыми в полной вседозволенности, у неё появилась причуда. Не идентифицируя себя с женщинами, или не будучи принятой ими, и возможно ощущая чёрную зависть к мужчинам, к их положению, статусу, характеру и власти, она, кажется, обратилась к попытке стать такой же как они, вырабатывая в себе мужские привычки и одевая их одежду, отчаянно и зло пытаясь таким образом найти, если можно так выразиться, своё место среди фургонов. В результате может оказаться, что она не будет принята ни тем, ни другим полом. Она казалась мне расстроенной и ужасно недовольной. Думаю, что она просто пока ещё не познала сама себя. Думаю, что она пока не поняла, кем она была. Некоторые из мужчин, возможно, знали это лучше, чем она сама.
— Теперь, — сказал Генсэрикс, — давайте продолжать поединок.
Предложение вождя было встречено одобрительным ворчанием мужчин.
Мы с Соратом снова встали друг против друга. На сей раз, не подвергаясь насмешкам и оскорблениям женщины, он дрался чрезвычайно грамотно. Как и предупредил меня Хурта, Сорат хорошо знал приёмы боя на топорах. Теперь, когда он остыл, он фехтовал с поразительным проворством и точностью.
Безрассудство, иногда граничащее с безумством, замеченное мной в характере Сората, весьма обычно среди гордых скотоводов аларов. И я от всей души порекомендовал бы им принять меры против этой черты их характера. Слишком часто это приводит к уничтожению таких народов. Сотни раз практика подтверждала, что расчётливая оборона и отработанная тактика выигрывают в столкновении с мускулами и гневом. Бесстрашие варвара редко приносит пользу против рационального, решительного, подготовленного противника. Но как будут трепетать жители городов, когда среди диких орд однажды возникнет тот, кто сможет объединить ураганы их силы и использовать молнии их храбрости.
Я скользнул в бок и, качнув топорищем, поймал Сората на противоходе, нанеся ему удар в солнечное сплетение, в место прохождения брюшной аорты и средоточия нервных узлов, между грудной клеткой и брюшной полостью. Если в это место ударить достаточно сильно и глубоко, то можно разорвать аорту, что приведёт к быстрой смерти, но я бил с усилием достаточным лишь для того чтобы собранные там в пучок нервы отозвались болью во всём теле, и парализовав моего противника и вынудили его прекратить бой. В качестве завершающего аккорда, продолжая начатое движение, я крутанул рукоять топора, и её обратный конец сначала взлетев вверх, опустился прямо на основание шеи Сората, отчего тот, вполне для меня ожидаемо, сложился пополам, что-то невнятно хрюкнув при этом. И опять мой удар был не достаточно сильным, чтобы сломать позвоночник. Ошеломлённого, свалившегося на колени парня тут же вырвало, после чего его полупарализованное тело качнулось вперёд и пробороздило лицом по земле. Закончив единое движение, начатое ещё блоком, я оказался за его спиной с занесённым вверх топорищем. Из такого положения можно, совершенно безнаказанно, даже невооруженной рукоятью, сломать шею противника или размозжить голову. А будь в моих руках настоящий топор голова Сората уже лежала бы отдельно от тела. Он был быстр, но я оказался ещё быстрее.
— Не убивай его! — поднял руку, останавливая бой Генсэрикс.
— Конечно же, не буду, — ответил я. — Он — один из хозяев этого лагеря.
Я сделал шаг назад, отступая от Сората и опуская занесённое топорище.
— Ты отлично дрался, — признал Генсэрикс.
— Но и Сорат был неплох, как по-твоему? — поинтересовался Хурта.
— Да, он тоже очень хорошо бился, — согласился я.
— Твоё мастерство лучше твоих слов доказывает, что Ты достоин быть гостем аларов, — объявил Генсэрикс. — Добро пожаловать в наш лагерь. Добро пожаловать к свету и теплу нашего костра.
— Благодарю, вождь, — ответил я, откладывая рукоять.
— Ты там как? Жив ещё? — проявил заботу о друге Партанкс.
— Кажется, да, — прохрипел Сорат.
— Ну, тогда хватит тешить свою лень, — подбодрил его Партанкс. — Вставай, давай.
Кажется Партанкс, как и остальные, получил удовольствие от поединка.
— Позволь помочь Тебе, — сказал я, подавая руку Сорату, и полутаща его на себе к костру. Рухнув на своё место, парень посмотрел на меня и покачал головой.
— Хорошо сделано, — сказал он.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Но Ты сам тоже дрался блестяще.
— Спасибо, — кивнул он.
— Точно, — поддержал меня Генсэрикс.
— Спасибо, — поклонился я. — Я благодарен за Ваше радушие. Я также благодарю Вас за еду и питьё, которые я получил здесь, за тепло и свет Вашего костра и за Ваше товарищеское отношение. Я благодарю Вас за Ваше гостеприимство. Оно наилучшим образом подтвердило всё, что я слышал об аларах. А теперь, если можно, я хотел бы по-своему, добровольно, как это теперь всем понятно, сделать для Вас кое-что, чтобы скромно выразить мою благодарность.