Наёмники Гора
Шрифт:
— Отлично, — похвалил он.
— Кос не посмеет оставить этих беженцев умирать от голода, — продолжил я, — поскольку они — граждане города, который объявил о своём союзе с ним. Если косианцы не станут заботиться об этих людях, то это может стать подарком верным союзникам Ара, и мрачным уроком для каждого колеблющегося или нейтрального города и деревни в пределах дюжины горизонтов.
— Довольно точный анализ, — кивнул он.
— Что было сделано с гарнизоном Торкадино? — полюбопытствовал я.
— Большинство в момент нашего нападения спокойно спали в своих постелях, — сказал он. — Мы захватили их оружие, и всякое сопротивление стало
— Таким образом, они, как и гражданские лица, добавили проблемы Косу, усмехнулся я.
— Совершенно правильно, — признал воин.
— Вы провели их под аркой копий? — осведомился я.
Обычно такая арка формируется из трех копий, два ставятся вертикально, а третье привязывается горизонтально к первым двум. Пленники, обычно в две колонны, проходят между вертикальными копьями. Они не могут пройти под горизонтальным копьем, оружием их врага, не опустив головы и не согнув спины. Некоторые воины предпочитают умереть, но не делать этого. Подобная арка иногда используется для пленных женщин взятого города, но горизонтальный шест привязывают намного ниже, обычно так, чтобы под ним можно было проползти только на животе. В конце концов, они же женщины, а не мужчины. Также, арка обычно формируется не из копий, а из мётел, принесённых из покорённого города, а на горизонтальную жердь нанизывают свисающие рабские бусы. В этом, хотя оригинальное значение, скорее всего, потеряно в веках, большинство толкователей видит символы рабства и чувственности, которые, раз уж им предстоит стать рабынями, отныне будут требоваться от них, взамен ожидавшей их мучительной смерти. Это впечатляющее зрелище: женщины захваченного города, длинной колонной вьющейся по улицам, раздетые, двигаются между победителями, стоящими с плетями в руках, к базарной площади, чтобы там лечь на живот и проползти под аркой, почувствовав, как рабские бусы касаются их спин. А очутившись на другой стороне, всё ещё лёжа на животе, они уже чувствуют смыкающиеся на их шеях ошейники, соединённые один с другим длинной цепью. Они оказываются в рабском караване, в котором им, скорее всего, придётся оставаться до самой своей продажи.
— Нет, — ответил мне он, и я понимающе кивнул. — Они — хорошие парни, и я не исключаю возможности, что однажды некоторые из них будут служить в армии под моим командованием.
— Понимаю, — сказал я.
Он отвернулся и замер, глядя в окно. Из окна кабинета были видны стены Торкадино и один из акведуков. Через ен он обернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
— Ты не попытался убить меня, — прокомментировал он.
— Ещё одна проверка? — уточнил я.
— Да, — подтвердил воин.
— Я так и подумал, — кивнул я. — Наверняка Вы не повернулись бы спиной к незнакомому чужаку.
— Верно, — улыбнулся он.
— Я предполагал это, — сказал я.
— Не так-то просто было миновать стол, — объяснил он. — К тому же за то время, которое я Тебе предоставил, Ты не смог бы поднять нож или меч, не зашелестев бумагами.
— А ещё Вы ожидали возможного нападения, — добавил я. — Трудно было бы скрыть своё перемещение то человека в таких обстоятельствах. Не надо забывать и про лежащую здесь женщину, которая, несомненно, дёрнулась бы, вздохнула или вскрикнула.
— Ты крикнула бы, Леди Кара? — полюбопытствовал воин.
— Да! — не задумываясь, ответила она.
— Несмотря на всё то, что я с Тобой сделал? — уточнил он.
— Именно из-за того, что Вы со мной сделали! —
— Почему? — поинтересовался я.
— Рабыня всем обязана своему хозяину, всей своей страстью, всем своим существом, своей жизнью. Всем. Это всё Ваше, мой Господин!
— На живот, — скомандовал он ей, и она мгновенно растянулась ничком, около стола, звякнув цепями.
— Впрочем, я и не предполагал, что Ты нападёшь на меня, — признался он мне. — Ты слишком рационален, как мне показалось. К тому же, у Тебя нет, по крайней мере, на данный момент, никакого адекватного мотива для такого нападения. Кроме того, Ты наверняка подозреваешь, если не уверен точно, но что мы можем преследовать определенные общие цели.
— Хватает и других причин, — заметил я. — Прежде всего, даже если бы я преуспел в таком нападении, что врятли, то живым из Сэмниума мне бы выйти не позволили.
— Окно, как одна из возможностей, — подсказал воин.
— Возможно, — неуверенно кивнул я.
— Но Ты ведь не знал, его есть ли под ним карниз и тому подобные выступы, — улыбнулся он.
— Верно, — согласился я.
— Здесь нет никакого карниза, — сообщил воин. — Но Ты сказал, что были «причины».
— Вторая причина, — продолжил я, — моё к Вам уважение, как к командующему, и как к воину.
— Во многих мужчинах, — заметил он, — эмоции действуют в ущерб благоразумию. Возможно, это могло произойти и с Тобой.
— Возможно, иногда бывало, — признал я.
— Я запомню, эту твою черту, — предупредил он. — Возможно, я смогу использовать это когда-нибудь.
— Ваша атака через акведуки, да ещё не по одному, а по обоим сразу, чтобы подстраховаться, была блестящей, — заявил я.
— Эта уловка была очевидна, — пожал он плечами. — Признаться, удивлён, что до сих пор никто до этого не додумался. Сам я рассмотрел эту возможность уже много лет назад, но до сих пор не использовал.
— Используй Вы её раньше, — усмехнулся я, — и это уже было бы частью знаний по военной истории, связанных с Вашим именем, чем-то, что все гарнизоны в городах имеющих подобные конструкции уже ожидали бы и предприняли меры, для предотвращения подобного нападения.
— Конечно, — согласился он.
— Вы сохранили эту хитрость, — улыбнулся я, — для случая, достойного этого.
— Для Торкадино, — сказал он.
— Конечно, — кивнул я.
— Теперь, входы в акведуки перекрыты войсками Коса, а их потоки отведены, — сообщил Дитрих.
— Думаю, нехватка воды городу не грозит, — заметил я. — Конечно, Вы теперь зависите от местных колодцев, бывших основными источниками воды до постройки акведуков, но, с удалением из города гражданского населения, их более чем достаточно для Ваших потребностей.
Он улыбнулся.
— Но я боюсь, что Вы, возможно, не могли предусмотреть всего, — сказал я.
— Редко удаётся предусмотреть всё, — признал Дитрих.
— Честно говоря, некоторый очевидные проблемы меня беспокоят, — сообщил я.
— Говори, — велел он.
— Из Торкадино нет выхода, — объяснил я. — Может показаться, что Вы сами зашли в ловушку и захлопнули за собой дверцу. Стены окружены. Ваша армия немногочисленна. Кос держит значительные силы в этом регионе, по крайней мере, по сравнению с теми, что имеются в Вашем распоряжении. Я не думаю, что Вы будете в состоянии пробиться сквозь армии противника и выйти из окружения. Уверен, что у Вас нет достаточного количества тарнов, для эвакуации всех Ваших людей.