Наёмники Гора
Шрифт:
— Они, наконец, поймали его, — сказал мужчина перед нами.
— Это точно, — согласился с ним мужчина, стоявший позади нас.
— Ты знаешь его? — спросил я товарища стоявшего впереди нас.
— Конечно, — ответил тот. — В Торкадино мало кто не знал его.
— Держи моё место, — приказал я Хурте.
— Не думаю, что кто-либо осмелится занять его, — ухмыльнулся Хурта, поправляя топор на плече о весело осматриваясь вокруг себя.
Я подошёл к шесту, и присмотрелся к прибитым к нему бумагам. Они были частично истрёпаны ветром и заляпаны кровью.
— Что Ты там делаешь? — строго спросил таурентианец.
— В
— Предъявил фальшивые бумаги, — снизошёл он до ответа.
— Понятно, — протянул я.
— Вернись на своё место, — скомандовал таурентианец, что я и поспешил сделать.
— Ты знаешь этого беднягу? — спросил я мужчину стоявшего передо мной, того самого, с которым я столь грубо обошёлся.
— Конечно, — кивнул он.
— Именно он представил мне Тебя, как Эфиальтэса из Торкадино, — сообщил я.
— Я — Филебас из Торкадино, — снова сказал мужчина.
— Ты знаешь, кто он? — полюбопытствовал я, указывая на казнённого.
— Конечно, — ответил Филебас. — Это и есть Эфиальтэс из Торкадино.
— Я сожалею о том, как обращался с Вами, — сказал я.
— Мои синяки просто счастливы, — проворчал тот.
— Я действительно сожалею о случившемся, — повторил я. — И надеюсь, что не сильно задел Ваше самолюбие.
— Моё самолюбие чувствует себя прекрасно, — ядовитым тоном поведал он. — Только вот моему тело нанесён серьёзный урон. Это я к тому, что на нём живого места не осталось.
— Мне, правда, очень жаль, — признал я.
— Впрочем, возможно, всё могло кончиться намного хуже, — заметил он. — Представьте, насколько Вы сожалели бы сейчас, если бы сломали мне шею прежде, чем обнаружили свою ошибку.
— Это точно, — вмешался Хурта. — Тебе есть, за что быть благодарным.
— А что это были за бумаги? — тихонько спросила Боадиссия.
— Я Тебе об этом расскажу позже, — пообещал я.
— Следующий, — объявил таурентианец. — Ты, кто такой и с какой целью направляетесь в Ар?
— Я — виноторговец, — сказал мужчина передо мной. — Я был изгнан из Торкадино. Направляюсь к родственникам в Ар. Моё намерение искать защиты касты в Аре.
— Какие-нибудь документы при себе имеются? — спросил таурентианец.
— У меня есть документы, удостоверяющие мою принадлежность к касте, — сообщил Филебас, доставая какие-то листы из своего мешка.
Таурентианец что-то черкнул в его бумагах и кивнул вперёд.
— Меня зовут Тэрл, — представился я, подходя к солдату. — Я из Порт-Кара, города нейтрального к Ару. Со мной мой друг — Хурта, алар, и свободная женщина — Боадиссия, женщина из лагеря аларов. Смазливая шлюха в ошейника, с моим мешком на плечах — моя. Кличка Фэйка. Мы направляемся в Ар с различными целями, в основном связанными с поиском удачи и приключений.
Использованное в моей фразе «мы», конечно, следует понимать, как это принято в гореанском, относящимся только к свободным людям. Шлюха в ошейнике, Фэйка, моя прекрасная рабыня, как и любое другое животное в такой ситуации шла только потому, что её владелец вёл её.
— Имейте при себе какие-либо бумаги? — уточнил солдат.
— Нет, — ответил я.
— У Вас что, при себе вообще нет никаких бумаг? — удивился он.
— Нет, — признал я. — У нас нет ни одной бумажки вообще.
Он задержал на мгновение на мне свой взгляд, а затем он махнул нам рукой, разрешая пройти дольше. Кажется, Боадиссия испуганно
Когда наш экипаж отъезжал от поста, я смотрел не в сторону Ара, а назад. Там я ещё долго мог видеть, людей ожидавших своей очереди и другие повозки, приближающиеся к посту. А ещё я видел изломанное, согнутое тело Эфиальтэса из Торкадино, и трепетание бумаг, прибитых к шесту. Я чувствовал себя дураком. Ведь это именно Эфиальтэс из Торкадино собственной персоной так умно отвёл от себя моё внимание, направляя его на ни в чём неповинного виноторговца. Честно говоря, я даже в чём-то восхищался им. Как ловко он, и это теперь мне было совершенно ясно, своим вопросом о ценностях, вынудил меня сделать рефлекторное движение рукой к ножнам! А какое умение требовалось, чтобы вытащить охранные грамоты из моих ножен, даже не потревожив меча! Если бы я по привычке не проверил, как выходит клинок, я, возможно, не узнал бы, что бумаги отсутствовали, пока не достиг поста. Кстати, я проверил, лежавшие глубже бумаги, письма адресованные регенту Ара, Гнею Лелиусу, и другому его высшему генералу, Серемидесу, всё ещё были в ножнах.
Относительно этих писем, меня теперь терзали противоречивые чувства. Я и раньше не сомневался, а теперь был более чем когда-либо убежден в их важности, а также и в опасности их доставки. Таурентианцы не зря находились столь далеко от Ара. Я подозревал, что именно в этом и заключалась их миссия, по приказу некого высокопоставленного человека в Аре, просеять беженцев и путешественников, вычисляя тех, кто мог бы быть недружественным к их интересам или их партии в Аре. Теперь для меня уже не было секретом, почему прежние посыльные или агенты, оказались не в состоянии вступить в контакт с регентом и высшим генералом Ара. Насколько я помню, я уже пятый кому было поручено это щекотливое задание. Несомненно, Эфиальтэс, заполучивший мои охранные грамоты, был принят за агента Дитриха из Тарнбурга. Я вздрогнул. Я был благодарен этому Эфиальтэсу, за то, что это он, а не я, предъявил те письма на посту. Вероятно, по требованию офицера, я сделал бы то же самое. Впрочем, даже догадайся я не показать их здесь, можно не сомневаться, я сделал бы это где-нибудь в другом месте.
Я с горечью улыбнулся. Вот уж действительно, охранные грамоты! Они скорее гарантировали смерть, а не охрану для любого столь смелого или столь глупого, кто бы согласился взять их. Я видел маленькую фигуру Эфиальтэса, исчезающую вдали. Он стремился украсть защиту, а присвоил смерть. Он оказался, подобно некому крошечному насекомому пойман в мрачную и ужасную сеть, существования которой он даже представить себе не мог.
— Что за бумаги были прибиты к шесту? — поинтересовалась Боадиссия.
— Наши охранные грамоты, — нехотя сообщил я ей, и обернулся, чтобы смотреть вперед на дорогу. — Мы прибудем в Ар завтра утром. Возможно, от ночного бивака Ты будешь в состоянии увидеть его огни.
— А Ар — большой город? — спросила девушка.
— Можешь не сомневаться, — ответил я.
20. Мы видим Ар
— Вот заедем на гребень этого холма, — сообщил возница, указывая кнутом, — и Вы увидите Ар.
Боадиссия тут же вскочила с места и, подбежав к переднему ограждению наёмного экипажа, вцепилась в перила обеими руками.