Наги, значит Змей
Шрифт:
– Наги, прекращай. Если ты сейчас же что-нибудь не скажешь, я тебя укушу, – под конец этой фразы он дунул в ухо, отчего у меня побежали мурашки, и я передернула плечами, а он меня еще и в щеку лизнул!
– О чем вы хотели поговорить? – спросила я, стараясь смотреть только на блондина. Нельзя показывать, насколько сильно я сейчас смущена всей этой ситуацией и действиями Курамы.
– У нас к тебе деловое предложение, в котором я, честно говоря, не вижу никакого смысла, однако Фугаку и Микото хотели услышать это от тебя лично, – улыбнулся Минато, а после продолжил: – Как ты смотришь на то, чтобы выйти за Итачи?
Когда он это произнес, в гостиной повисла угрожающая тишина. Я несколько раз недоуменно моргнула, а после скосила глаза на
– Не могли бы вы повторить? – лживо улыбнулся Курама, обратившись к Четвертому и начав выпускать КИ.
– Ку, – протянула я, а он приставил палец к моим губам и метнул такой взгляд, что я опустила глаза и легонько прикусила его за этот палец.
– Наги, не сейчас, – покачал он головой, переводя взгляд обратно на Намикадзе. – Так что вы там сказали?
– Наги, как ты смотришь на то, чтобы выйти замуж за Итачи, моего старшего сына, Наследника клана Учиха?– спросил Фугаку, глядя на меня своими черными омутами и полностью игнорируя присутствующего здесь Кураму.
– Лучше бы вы этого не говорили, – тихо произнесла я, глядя на Кураму.
Резко поднявшись вместе со мной на руках, смерил всех собравшихся таким нехорошим взглядом, что даже Тсунаде отвела взгляд.
– Это МОЯ невеста! – рыкнул он, сверкнув красными глазами и клацнув зубами, которые больше напоминали клыки. – Если еще хоть раз один из вас заикнется на счет того, чтобы Наги вышла за вашего отпрыска, от вас даже пепла не останется! Использовать Наги для политического брака, как это благородно! Породниться с красноглазыми, это же так прекрасно, да, Четвертый Хокаге?! Ты всегда был таким. Никогда не думал о том, что могут почувствовать другие. Твои решения это решения не человека, а Дьявола! Не являясь Наги никем, ты вздумал вершить ее судьбу. А ты, Фугаку. Решил привлечь ее тем, что твой старший отпрыск займет твое место?! Ничего глупее не слышал. Если мне придется, я выкраду ее и унесу от этой проклятой деревни как можно дальше!
Не сказав больше ни слова, он развернулся и направился к выходу. Вслед нам слышались крики и просьбы вернуться, но Курама был непреклонен. Он стремительно удалялся от дома Хокаге. Остановился он только тогда, когда добрался до вершины скалы Хокаге, в которой были высечены лица четырех правителей деревни.
Снова остановившись у скамейки, он усадил меня на нее, а сам отошел к краю, отвернувшись от меня и скрестив руки за спиной, крепко сжимая запястье левой руки.
– Ку? – неуверенно позвала я его, боясь подняться. Все же он забрал меня из дома и я не успела обуться.
– Прости меня, – вдруг произнес он, и я недоуменно замолкла. – Прости за прошлое мое поведение. Я не должен был вести себя с тобой подобным образом. Во всем произошедшем виноват только я один. Как тогда, в день моего освобождения, нападения и заточения в тебе.
Сказав это, он замолчал, не говоря больше ни слова. Я же сидела и боялась даже пошевелиться. Одно дело, когда мы с ним перешучиваемся, язвим и называем, друг друга только что придуманными кличками, а тут такая серьезность…. В его голосе была вина и я поняла, что я обязана сейчас сделать. С этим нужно было разобраться уже давным-давно…
Поднявшись на ноги, я направилась к одинокой фигуре Лиса, что замер в одном положении на краю скалы. Под ногами был мелкий гравий, и острые камешки впивались в ступни, но я не останавливалась.
Услышав шуршание, Курама хотел развернуться, но я не позволила, обняв его со спины и потершись лицом.
– Наги, что ты…?
– Ты ни в чем не виноват, – перебила я его, и он замолчал, вслушиваясь в мой голос. Если раньше у меня были сомнения, то теперь они были сметены. – Тебе не за что винить себя и не за что передо мной извиняться. Если бы тебя не было…. Вспомни, сколько раз я была бы мертва, не будь тебя рядом? Ты считаешь себя виноватым, ты считаешь, что твои руки по локоть в крови? В этом ты не одинок. Я убивала на своем пути и кому как не тебе это знать? Вспомни, каково мне было, и кто меня утешал. Ты помог мне тогда и ты же помогаешь мне сейчас. С твоей стороны для меня было сделано очень многое, а что я отдала тебе взамен?
– Ты не понимаешь, Наги, – покачал Курама головой, поворачиваясь ко мне лицом и обхватывая мое лицо руками. – Дело не в том, что я погубил многих, дело в том, что я уже ничего не понимаю. Я перестал что-либо понимать, после того как сумел обрести эту форму. Я стал человеком! Когда Отец сказал нам о возможности становления человеком после поцелуя любимой,… я не поверил.
– Поцелуя… любимой? – спросила я, расширив глаза и посмотрев на слабую улыбку, присутствующую на лице Курама.
– Да, именно так, – кивнул Курама, подняв меня. Дойдя до скамейки, он опустил меня на нее и встал на колено, залечивая лодыжки и ступни. – Тебе верится с трудом, а мне каково было? После Кушины я потерял всякую надежду на то, что я найду ту, что примет меня даже таким. И вот появилась ты. Взбалмошная девчонка, на уме которой было самопожертвование. Ты рисковала собой, не заботясь о том, что можешь умереть. Меня выбивало из колеи такое поведение, но со временем мне удалось узнать тебя с той стороны, с которой тебя больше никто не знает. Ранимая девочка с мягкой душой и чистым сердцем. Ты можешь себе представить, что со мной было, когда ты открылась мне? Я потерял голову! Если бы ты только знала, что я чувствовал, стоило кому-то из них коснуться тебя. Своим светом и надеждой ты вытянула меня из той пучины отчаяния и тьмы. Да, ты бываешь абсолютно нелогичной, и порой я не понимаю, что у тебя на уме, но со своей задорной улыбкой, озорным блеском глаз – все это заставляет довериться тебе. Ты вряд ли замечала это, но люди тянулись к тебе только потому, что ты им улыбнулась. У тебя не получается врать, юлить, хитрить или быть двуличной. Ты всегда открытая и откровенная со всеми…. Наги, ты что?!
Я сама не заметила, как по щекам покатились слезы. Не отреагировав на них, я продолжала смотреть на Кураму. Его слова, его откровенность и те слова обо мне…
– Прости, я заставил тебя плакать, – покаянно склонил голову Курама, но я подцепила его подбородок руками, заставляя посмотреть на меня. – Наги?
– Знаешь, я задавалась вопросом: а смогу ли я найти свою любовь в этом безумно жестоком мире? Смогу ли справиться со всем тем лицемерием и притворством, что раз за разом встречались на моем пути? Я считала себя монстром и искренне верила, что я недостойна ни любви, ни сожаления. Кто может полюбить такую, как я? Кто спасет меня и подарит свою любовь? Кто сумеет простить меня за всю пролитую кровь? И знаешь, кажется, я нашла ответы на все эти вопросы.
– И… и каковы же ответы?
Я нежно улыбнулась и погладила его по щеке, склонив голову вправо, отчего челка соскользнула с лица, открывая взгляду шрамы.
– Я нашла его, – ответила я, когда заметила, что в его глазах появилась боль, – и именно ты помог мне его найти. Он самый-самый и я поняла это благодаря твоим словам.
– И как же зовут этого несчастного? – попытался ехидно ухмыльнуться Курама, но получилось лишь жалкое подобие.
– Это ты, глупый, – улыбнулась я, подавшись вперед. Курама на это недоуменно хлопал глазами, не понимая, что я сейчас сказала. – Да-да, и не надо так глазками хлопать. Надо же, два монстра нашли друг друга!
– Не говори так, – глухо отозвался он, опустив глаза. – Не говори про себя нечто подобное. А теперь скажи честно: это один из Учиха?
– Ты идиот или да? – не выдержала я, возмущенно потянув его за щеки. – Это ты! Ты тот несчастный, который смог обратить на себя мое внимание! Ты тот, который принял меня такой, какая я есть на самом деле! Ты тот, кто спас меня! У меня к тебе остается только один единственный вопрос, Курама.
– И какой же?
– Сможешь ли ты полюбить меня, зная про все то, что я когда-то сделала? Сможешь ли ты вернуть мне мое сердце обратно в грудь, которое я потеряла давным-давно?