Находка для шпиона
Шрифт:
– Нет, конечно, – пожала я плечами. – Зачем он мне?
Бесцельно потоптавшись по квартире, я сунула в сумку пару подвернувшихся кофточек. Потом полила кактус. Близнецы следили за мной в терпеливом ожидании.
– Ну что, всё? Поехали? – У меня в квартире не было боксерской груши, по телевизору не транслировали ни футбол, ни хоккей, и находиться здесь братьям было скучно. – Ещё за продуктами надо…
Истомившегося близнеца прервал телефонный звонок. Я взяла трубку и неожиданно услышала голос Кусякина:
– Ну, здравствуй,
– Да всё дела девичьи, Олег Гаврилыч! – осторожно отозвалась я, хорошо понимая, что шеф звонит вовсе не для того, чтобы поинтересоваться моим досугом. – А ты как поживаешь?
– Ты мне нужна! – проигнорировав вопрос, прямо сообщил начальник, и фраза, способная вызвать прилив восторга у большинства незамужних женщин, вызвала во мне негодование:
– Я в отгуле! – Кусякин на том конце провода философски помалкивал, пережидая. Я на всякий случай добавила: – Это нечестно!
Гаврилыч мудро безмолвствовал. Это означало, что особых вариантов у меня нет. Вздохнув, я хмуро буркнула:
– Когда?
– Послезавтра. Ты должна быть в офисе в восемь. А там как бог положит…
– Ладно, – ответила я, давая отбой.
К Рыбёшкино мы подъезжали уже затемно. Вспомнив, что снова оставила дома на тумбочке свой сотовый телефон, я тихо ругнулась:
– Вот же бестолковая! Лиса, – шепнула я ей на ухо, – ты случайно не запомнила Юркин номер? Опять я мобильник дома забыла!
Алиска фыркнула:
– Твоё болезненное пренебрежение к современным средствам связи довольно подозрительно! Шиза прямо! И только не начинай своё…
Не стерпев, я перебила:
– Это у вас болезненное пренебрежение к собственному здоровью! Мобильник, между прочим, признан канцерогеном! Да, да! Не отмахивайся и не морщись! А эта новая дикая забава фотографировать себя везде и во всех прозах вызывает у меня шок. У нашей сотрудницы, у Веры Николавны… Ну, ты ее видела… У ее подруги племянник разбился. Полез зимой на крышу пятиэтажки фотографироваться у ограждения. И что? И сам в лепешку, и у матери инфаркт!
Находка покосилась на меня, малость подумала и хмыкнула:
– Ну и ладно! Забыла и забыла. Не велика потеря! Всё одно твоим телефоном только гвозди удобно заколачивать!
В принципе это была чистая правда. Мой телефон столько раз роняли и стукали, что канцероген давно надо было покупать новый.
Джип остановился. Хозяйка вылезла и, открыв нам ворота, направилась к дому.
– Жрать охота! – заглушив двигатель, сообщил близнец и кивнул брату на багажник: – Давай, Витёк, тащи харчи в дом…
Тот возмущенно хрюкнул и открыл рот, собираясь, вероятно, выдвинуть брату аналогичное предложение, но неожиданно умиротворенную вечернюю благодать прорезал громкий вопль. Орала Находка. Мы испуганно переглянулись и, не сговариваясь, бросились к дому.
Мигом одолев крыльцо, мы ринулись в холл. Близнецы меня конечно опередили. Их широкие спины перекрыли всю панораму, и я не сразу
– Ни фига себе!
Я живо вылезла на передний план… и охнула. В гостиной всё было перевернуто вверх дном. Шкафы выпотрошены, с полок всё сброшено… Пианино стояло едва ли не в центре комнаты, вокруг него гора растерзанных книг, на перевёрнутое кресло накидана верхняя одежда. Выглядело всё так, будто в дом впустили стадо сильно скучавших орангутангов.
Посередине всего этого великолепия, беспомощно раскинув руки в стороны, стояла Алиска. Она растерянно оглядывалась, явно силясь что-то сказать.
– Обчистили? – неуверенно спросил один из близнецов и поглядел на брата.
Тот поглядел почему-то на меня. Прикинувшись, что не замечаю пытливого взгляда, я попятилась и скользнула к кухне.
Кухня выглядела ещё более плачевно. Шкафчики нараспашку, полки пусты, содержимое банок с крупами на полу вперемешку с картошкой. Меня добила перевёрнутая сахарница, всегда стоявшая на обеденном столе. Это были дотошные воры.
Однако настоящий шок довелось испытать, когда мы добрались до второго этажа. В спальнях были сорваны даже шторы вместе с карнизами, а вот в мастерской…
– Ма-а-ам-м-а! – взревела Алиска, в ужасе хватаясь за голову. – Мама! Что это такое?!
Мастерская выглядела, словно после стихийного бедствия. Все имевшиеся у Алиски краски мирно пузырились в одной большой луже в центре комнаты, образуя затейливые цветовые сочетания. Готовые полотна, обычно стоявшие возле стены, в беспорядке валялись на полу, подрамники поломаны. Эта яркая красочная разруха выглядела так нелепо, что несколько минут мы просто стояли, молча оглядывая разоренные стены.
– Вот блин… – наконец проронил стоявший рядом со мной близнец и ткнул меня локтем. – Ментов надо вызывать…. Обокрали… да, Ань?
– Откуда мне знать? – сердито отдернула я руку. Почему все всегда всё на меня сваливают? Однако, ситуация из ряда вон выходящая и делать что-то надо. Главное – не допустить впадения Находки в меланхолию. – Лиса! – громко позвала я, – что пропало? Давай, не впадай в столбняк! Звонить в полицию?
Она посмотрела на меня отсутствующим взглядом. Вот только этого не хватает! Мало народу после подобного чувствует себя бодряком, но рыдать и убиваться лучше чуть позже. А то этот… как его?… след остывает!
Меж тем, не дождавшись ответа, близнецы один за другим вышли. Я вздохнула, покачала головой и осторожно обошла вязкую лужу. Поставив на место несколько полотен, оглянулась на Алиску.
– Слушай, – стараясь правильно подобрать слова, спросила я с нажимом: – что ты об этом думаешь?
Подруга отозвалась неожиданно бодрым голосом:
– Думаю, что это полная задница… И почему-то мне кажется, что дальше всё становится только хуже… Ты не находишь?
Поняв, что она в полном творческом сознании, я почти обрадовалась: