Наложница Короля
Шрифт:
– И я рад, Кристиан, – глухо ответил Зверь. – И я.
В комнатах Короля было тихо и мрачно, огромный пылающий камин давал тепло и свет. Стены, обитые шелковыми обоями, испуганно прятались в полумраке, на резном столе стояли остатки трапезы – видимо, в печали у Короля был неважный аппетит, он почти не притронулся ни к жареной оленине, ни к вину.
– Зверь, – произнес Кристиан увереннее усаживаясь в предложенное Королем кресло, – объясни мне, что происходит? Я слышу тут странные вещи о тебе, и они мне не нравятся…
– И все это правда, – устало ответил Король, опускаясь в кресло напротив Кристиана. – Что ты хочешь услышать? То, что раз в месяц на меня находит безумие и я хочу женщину так, что кровь кипит в жилах? Это верно. Я впадаю в ярость, такую страшную, что лучше мне сидеть под замком. Но и женщины не приносят мне покоя. Они боятся меня, и стоит мне протянуть к ним руку в темноте спальни, они начинают кричать, биться в ужасе и отвращении. Никакие слова не могут успокоить их, да они и не слышат слов. Впрочем, не уверен, что в тот миг я говорю. Мне кажется, я превратился в монстра, в животное, поросшее колючей шерстью, в кровожадное чудовище, которое все боятся и ненавидят.
– Однако, сейчас ты говоришь, – с сомнением произнес Кристиан, поднимаясь. – И говоришь как человек. А мне говорили, что ты нем после болезни.
–Не было никакой болезни – по крайней мере такой, какая приковывала бы меня к постели. Только мое безумие и страх. В припадке безумия все не так, – ответил Кристиан. – Я не слышу собственного голоса и мне кажется, что из горла у меня вырывается какой-то вой. Поначалу я надеялся скрыть свое безобразие под одеждой, рассчитывая на то, что… что невеста не увидит моего безобразия и не станет кричать, плакать и проклинать меня. Но они все равно кричали! – Зверь яростно ударил кулаком по столу, да так, что подскочил кубок и упал, разлив по полированной поверхности алое вино.
– А Этель не боится? – уточнил Кристиан, зажигая свечи и прогоняя царивший полумрак.
– Этель… – Зверь яростно скрипнул зубами. – Я ненавижу ее столь же яростно, как врага на поле боя, но она единственная… единственная, кто принимает меня. И говорит, прижимаясь, что любит меня! Говорит, что не отдаст никому, что наверно будет связана со мной, шепчет слова страсти своими старыми губами!
– Так за что же ты ненавидишь ее?
– Каждый раз, когда я возвращаюсь от очередной невесты, не выдержав криков и плача, Этель смеется надо мной. Она погибает от ревности каждый раз, и вымещает на мне свою злобу. Она с хохотом говорит мне, как я ужасен, она напоминает свои слова о том, что не примет меня женщина, она издевается над моим горем и лишь оплеуха заставляет ее умолкнуть!
– Так бросил бы ее и вернулся бы на Север. Север примет тебя любым.
– А наш договор? Наша сделка?
– Этель давно не помогает Северу. Именно поэтому я тут.
Кристиан поднял подсвечник повыше, освещая комнату. В углу, в огромной раме из черного зеркала, блеснуло треснувшее зеркало…
– А что, если примет тебя женщина? – вкрадчиво произнес Кристиан, оборачиваясь к Королю. – Что, если не станет кричать? Что, если ты сможешь ее взять, что, если она родит тебе наследника?
– Не смей так шутить со мной, Кристиан, – прошептал Зверь, качая головой. – Не смей. Ты не знаешь, что такое – быть проклятым и всеми ненавидимым и презираемым. Не знаешь, что такое – не знать тепла и ласки и слышать только вопли боли и ужаса.
– Так ты брал их? Насиловал?
– Не спрашивай. Я не знаю, как делал это. Это зверь, захвативший мою душу, не я.
– Дай мне руку, брат.
Кристиан подошел к Королю, поставил подсвечник на стол, свет от пламени свеч разогнал полумрак, блеснул в темной густой луже на полированной поверхности.
– Зачем?!
– Дай мне твою руку, если ты не трус.
Зверь нехотя, колеблясь, вытянул свою руку вперед, его пальцы, затянутые в черную кожу перчатки, чуть заметно дрожали. Кристиан ухватил протянутую ему руку, рывком содрал перчатку и Король вскрикнул, мгновенно подскочив на ноги.
– Смотри! – прогремел Кристиан, сжимая крепкое запястье друга. – Это всего лишь человеческая рука! Ни когтей, ни жесткой шерсти, ни крови, ни грязи – ничего! – он рванул рукав королевской одежды, обнажая сильную руку короля по локоть, градом на каменный пол посыпались золоченые пуговицы. – Там, под одеждой, ты человек, не зверь! Не монстр и не чудовище! Я не верю в демонов и в оборотней, но верю в злую человеческую волю! Расскажи мне, как эта чертова Старая Королева умудрилась заставить тебя поверить в эту чушь?! Чем она опоила тебя, что ты стал подобен чудовищу? Клянусь тебе – это ложь!
Король, словно завороженный, смотрел на собственную руку в свете свечей и потрясенно молчал.
– Я думал, меня покрывает чешуя, – пошептал он. – Я не смотрел на себя уже давно… за мной ухаживали, как за драконом на цепи, мыли и расчесывали, а я не смел открыть глаз… чтобы не увидеть того… кем я стал…
– Тебя примет женщина, – уверенно повторил Кристиан. – Любая. Первая попавшаяся.
– А если нет? Если безумие снова?..
– Я буду с тобой. Я сумею остановить тебя, – ответил Кристиан. – Мало ли женщин мы делили? Разделим и эту. Потом я увезу тебя. Ты насквозь отравлен дымом и воздухом этого замка, яды Этель всюду, даже в ее свечах. В лесу, на охоте, ты глотнешь свежего воздуха, вкусишь свежей пищи и крови животного, и станешь прежним. А после решай сам, оставаться ли и выполнять договор, или…
Глава 4. Вкус поцелуев Зверя
Кристиан вернулся поздно ночью, уставший, но довольный.
Долго возился, разводя огонь в давно простывшем камине, чтобы наполнить комнату теплом. Катрина, проснувшаяся от его покашливания, от треска поленьев в разгорающемся пламени и от гудения поднимающегося по дымоходу дыма и пламени, уселась в постели.
– Господин, – испуганно позвала она. – Что… что случилось?
_ Ничего, дитя мое, – задумчиво произнес Кристиан. – Все хорошо… хорошо…
Он смотрел на огонь, ломая в пальцах мелкую щепу, его лицо раскраснелось от жара пламени, и о чем он думал – Катрине он не сказал.
– Король сегодня придет сюда, – произнес он, наконец, и Катрина вскрикнула, до подбородка натянув теплые меха. В темных прекрасных глазах ее вперемешку с пламенем отражался ужас.
– Я не хочу, господин! – в панике вскрикнула она, дрожа, как пойманный в силки заяц. – Он!..
– Он не причинит тебе никакого вреда, – отозвался Кристиан голосом, не терпящим возражений. – Если он только попробует… я сказал, что воткну кинжал ему в сердце, и он на то согласился. Слово Сердечного Брата Короля.
Конец ознакомительного фрагмента.