Наложница визиря
Шрифт:
— Умер? Отравлен? — Да Гаме потребовалось какое-то время, чтобы переварить услышанное. — Но кто его отравил?
— Нетрудно догадаться. Когда Карвалло, его секретарь, отправлял сообщение о смерти Карлоса, то написал, что камердинер нашел коробочку с мышьяком Люсинды рядом с кроватью.
У Да Гамы было ощущение, будто у него в сердце поворачивают нож.
— Она никогда бы…
— Ты знаешь о ее матери? — Да Гама покачал головой. — У нее было воспаление мозга. Последние четыре года жизни ее привязывали цепями к кровати. Боже, я был рад, когда она умела. Знаешь,
— Я не слышал об этом.
— Мы держали это в тайне. Даже Люсинда думает, что она умерла в Лиссабоне. То же самое и с тетей Люсинды, моей женой. Прыгнула с колокольни и разбилась. Поэтому я и ждал появления симптомов у девочки… Ну, никогда не знаешь, не правда ли? Карлосу следовало быть более внимательным и оставаться настороже, — когда Да Гама не ответил, Викторио склонился вперед: — Мне придется тебе доверять, Да Гама. Ты — родственник, хотя и дальний. Я должен доверять нашим кровным узам.
Викторио посмотрел на него, добавляя вопрос глазами.
— Я к твоим услугам.
Викторио уставился вдаль, словно один мог там что-то рассмотреть.
— Мне не нужен слуга, Да Гама. Теперь мне нужен партнер, друг. Мне нужна твоя помощь, — он взглянул на него с самым серьезным видом. — Карлос прислал какие-то деньги?
— Он дал мне только риалы, которые я отдал разбойникам в виде взятки, — с горечью ответил Да Гама. — Их нет.
Викторио тяжело вздохнул и опустил руку на ручку кресла. Да Гама попытался остаться бесстрастным, когда Маус прижался к ней щекой, словно к подушке.
— Сейчас у нас сложная ситуация. Финансовое положение нашей семьи… ну… не самое лучшее. Были большие траты, — он многозначительно посмотрел на Да Гаму. Рядом с ним Маус поднял темные ресницы.
«Ты разорен», — понял Да Гама и вспомнил, что Шахджи рассказывал про участие Викторио в азартных играх. Вслух он ничего не сказал.
— Наши дела очень сильно зависят от султанства. Еще неясно, кто станет регентом при молодом наследнике. Тот, кто займет эту должность, будет править Биджапуром по крайней мере восемь лет. От него будет зависеть наша судьба. Мы поставили на Вали-хана, великого визиря, но ни в коем случае нельзя быть уверенным, что он победит.
— Разве баядера не подарок для него? — спросил Да Гама.
— Ты имеешь в виду взятку? Да. Это еще один из планов Карлоса. Он не знает этого человека. Не знал, я имею в виду. Вали-хан очень проницательный, хитрый и изворотливый человек, и мы должны проявлять хитрость. Я играю с ним в квинтет и проигрываю. Это действует гораздо лучше, чем взятка, — Викторио помрачнел. — Но эта баядера обошлась нам в целое состояние. Мы слишком много потратили, гораздо больше, чем могли себе позволить. Все деньги, которые Карлос смог занять и выпросить.
— Сколько она стоила? — спросил Да Гама.
— Половину лака.
Да Гама тихо присвистнул. Пятьдесят тысяч! Да Гаму нельзя было назвать бедным ни при каких обстоятельствах, но обычно за год он зарабатывал две тысячи анн. Слуга зарабатывал пятьдесят. Пятьдесят тысяч действительно были целым состоянием.
Викторио продолжал рассказ:
— После
— Если он станет регентом…
При этих словах лицо Викторио потемнело. Да Гама отвернулся.
— В любом случае эта шлюха может оказаться нашим спасением, — Викторио немного повеселел. — Кое-кто хочет ее у нас купить.
Маус помог Викторио подняться, нежно поддерживая его под руку, и повел из кабинета по заполненному товарами складу. Викторио шаркал ногами.
— Ты видишь, как я был занят, — сказал Викторио, кивая на товары, выложенные вдоль стен, правда, в беспорядке. Там находились скатанные ковры, куски шелка, корзины со специями, бочки с надписями на каком-то странном языке. В лучах солнечного света, проникавшего через крошечные дырочки в черепичной крыше, кружилось множество пылинок. — Если бы мы только могли продать эти вещи, доставить их в Лиссабон, наши беды закончились бы. Но мы должны все держать здесь, потому что у нас нет средств.
— Продай что-нибудь, — сказал Да Гама.
Булькающий смех Викторио перешел в кашель, и ему пришлось остановиться, чтобы отдышаться.
— Никогда не продавай в трудные периоды, сынок. Это первое правило торговли. Как только люди узнают, что нам требуются наличные, стервятники и шакалы разорвут нас на части. Нам повезет, если мы получим четвертую часть стоимости товаров.
Испуганный возбуждением хозяина, Маус похлопал Викторио по плечу.
— Здесь находятся все богатства Дасанов. Как доверенное лицо, я должен поступать обдуманно и принимать на себя ответственность за все действия. А теперь так же должен действовать и ты, — он склонился вперед и тихо спросил: — А что ты знаешь о Виспере, хасваджаре султана?
Услышав имя, Маус навострил уши, большие глаза евнуха заблестели.
— Совсем немного, — ответил Да Гама.
— Он и есть тот покупатель, о котором я говорил. Именно он хочет баядеру.
Да Гама не мог скрыть своего удивления.
— Да, странно, не правда ли? Мерин хочет купить проститутку, — Викторио пошел дальше по складу, шаркая ногами. — И он хочет, чтобы ее доставили в какое-то особое место, не во дворец. И тайно, — Викторио повернул голову и прошептал с блестящими глазами: — Эти условия дают мне основания для надежды.
В конце склада свет попадал внутрь сквозь единственное окно. Да Гама увидел, что часть пола рядом с окном покрыта коврами, подушками и шелками. Там молча сидел какой-то костлявый человек.
— Говорить буду я. Просто кивай, когда я тебе скажу, — шепнул Викторио.
Да Гама едва мог рассмотреть хасваджару из-за неудачного освещения, но не чувствовать его зловещего присутствия было невозможно. Маус упал на колени перед Виспером.
— Встань, встань, — сказал ему хасваджара, правда, не сразу.