Наложница визиря
Шрифт:
— Или мы не получим денег, я знаю, — Викторио заставил себя рассмеяться.
— О-о, вы лишитесь гораздо большего, — ответил скрипучий голос. — Привози ее поскорее. Сообщи мне о своих планах, когда соберешься в путь. Маус, проводи меня до паланкина.
Маус поддерживал Виспера под руку, и они вместе исчезли в тени склада.
Когда носильщики поднялись, чтобы помочь Да Гаме и Викторио забраться в паланкины, Маус подошел к Да Гаме.
— Он хочет с тобой побеседовать.
— Кто?
— Хасваджара, — лицо Мауса ничего не выражало. — Все обговорено.
Он сурово посмотрел
Недалеко от склада паланкины разделились. Второй продолжал путь прямо вперед, а Да Гаму понесли на север. Он немного беспокоился, но проверил пистолеты, стараясь понять, о чем Маус сказал: «Все обговорено».
Сквозь занавески он увидел большое белое здание с огромным куполом, высотой пятьдесят футов по углам. Да Гама догадался, что это или какой-то храм, или дворец. Носильщики остановились у арочного входа, и из двери показалось хрупкое тело Виспера. Евнух склонил голову набок, приглашая Да Гаму. Тот поднялся по ступеням. Стук его сапог эхом отдавался от нависающих стен.
Когда он добрался до двери, Виспер нахмурился и хмурился до тех пор, пока Да Гама его не понял и не снял сапоги.
— Что ты думаешь об этом великолепии? — спросил Виспер, но Да Гама, прыгавший на одной ноге, пока тянул сапог за каблук, не мог ответить. — Это Гол-Гомбаз, гробница нашего покойного великого султана Адил-шаха. Самый большой купол в мире, как мне говорят, больше, чем построил кто-то из моголов, или фарангов, или турков. Сооружение такое великолепное, такое огромное, и, тем не менее, это не самая большая причуда султана. Но это идеальное место для беседы. Ты согласен, фаранг? Пойдем, и я покажу тебе это великолепие.
Да Гама в чулках пошел за Виспером. Внутреннее убранство гробницы его разочаровало. Огромный купол едва можно было рассмотреть в темноте — только тени подчеркивали его величественность, только эхо говорило о его размерах. На них давил воздух, спертый, как и в любом склепе.
Даже гроб султана казался жалким и лишенным величия. Он стоял на низкой плите под скромным деревянным навесом и выглядел карликовым в давящей пустоте вокруг.
— Султан похоронен здесь? — спросил Да Гама.
Виспер нахмурился:
— Ты так мало знаешь или тебе просто нравится меня раздражать?
Да Гама не знал, что ответить.
— Конечно, это кенотафий [38] . Настоящая гробница находится под нашими ногами. Сюда не приходит никто, кроме вдовы султана.
Он снова взялся за плечо Да Гамы похожей на лапу рукой и повел его дальше, к темной узкой лестнице, базальтовые ступени которой едва можно было различить в тусклом свете висящих на стенах ламп. Они поднялись на много пролетов, довольно высоко, ступени тоже были высокими, и в конце Да Гама уже тяжело дышал. Казалось, Виспер плывет над ступенями. Время от время евнух оглядывался на Да Гаму и качал головой.
38
Кенотафий — памятник, воздвигнутый на месте погребения.
Наверху они оказались в узкой галерее у края круглого купола.
— Это место называется галереей Шепотов, — сообщил
Свистящее эхо прокатилось вокруг купола, словно эти слова произнесла скрытая армия евнухов. Виспер бросил взгляд на Да Гаму.
— Должен сказать, что меня забавляет название. А тебя?
Но он не дал Да Гаме возможности ответить, хотя вопрос эхом повторился несколько раз.
Вместо этого он повел гостя к двери, ведущей наружу. Они Оказались так высоко над землей, что начинала кружиться голова. Небольшая площадка располагалась в углу крыши. Как и стены и купол, крыша и пол были выкрашены в белый цвет, отражавший солнце так, что Да Гаме пришлось прищуриться. Здесь постоянно дул ветер. Воздух был горячим и чистым, и Да Гама видел весь город, мерцающий в солнечном свете. Внизу один из носильщиков вышел из тени дерева, заметил их и помахал.
Виспер поднял голову, чтобы взглянуть на купол, и с отвращением поджал губы.
— Какой дурной проект! Разве это не чудовищно? Этот купол. Ну и купол! Ему требовался этот купол! Он просто слишком большой, видишь? Купол меньшего размера смотрелся бы лучше. Да, он был бы гораздо более уместным.
Да Гама повернулся, чтобы это обдумать, но внезапно Виспер оказался рядом с ним, рядом с его ухом.
— Это самое уединенное место в Биджапуре. Нас никто не услышит.
Да Гама содрогнулся, когда Виспер нежно провел рукой у него по спине.
— Твой партнер — дурак, — продолжал хасваджара. Его губы находились так близко, что касались волос в больших ушах Да Гамы. — А ты, похоже, совсем не дурак. Мне приходится терпеть общество такого количества дураков, что я рад иметь дело с исключением.
Да Гама повернулся, чтобы ответить, но Виспер зашипел ему в ухо, словно змея.
— Не шевелись, — сказал евнух. — Слишком много людей упали отсюда и умерли. А теперь посмотри на меня.
Да Гама повернулся к Висперу, удивившись подразумевавшейся угрозе. На солнечном свете кожа евнуха казалась бескровной и тонкой, как пергамент. Даже его глаза были бледными.
— Итак… ты знал ценность этой шлюхи. Ну, хорошо для тебя. Если бы тебя там не оказалось, я получил бы ее за гораздо меньшие деньги, но на этом этапе ты выиграл. Если она та, кто мы думаем, если у нее есть то, что мы думаем, то что такое семь лаков?
— Кто такие «мы»?
Виспер нахмурился, глядя на него:
— Пожалуйста, не надоедай мне. Я слишком скоро умру, чтобы терять время на глупости. Ты знаешь, кто мы такие.
Но лицо Да Гамы ничего не выражало.
— Один член нашего Братства много лет искал эту девушку. Он ее наконец нашел. Очевидно, ты это уже знал или догадался.
Лицо Да Гамы никак не выдало его. «Слиппер», — подумал он. Но почему и как — он так и не понял.
Виспер покачал головой:
— Это хорошо. Напомни мне, Деога, чтобы я не играл с тобой в азартные игры. Для фаранга твое лицо очень мало что выражает. Прошу тебя, прекрати со мной играть и принимай меня всерьез. Ты получишь свое золото, но я должен получить ее в целости и сохранности. Ты понимаешь? Полностью, нетронутой. И ее, и все, что она везет с собой. Все. Ты понимаешь меня?
Да Гама кивнул, и губы евнуха растянулись в стороны, открывая длинные, покрытые пятнами зубы. Ветер усилился, развевая волосы и одежду Да Гамы. А евнуха, казалось, он не касался. Да Гама уже собирался ответить, но Виспер покачал головой: