Наложница визиря

Спиид Джон

Даже после того как последний пистолет был вычищен и смазан, Да Гама все еще чувствовал себя слишком расстроенным, чтобы ложиться спать. Он подбросил несколько щенок в огонь и достал из мешка небольшой набор: нож, железную формочку, небольшую свинцовую чушку и емкость из обожженной меди с привинченной ручкой. Пока языки пламени весело плясали в очаге, Да Гама настрогал ножом кусочки свинца в чашу, затем взялся за железную форму. После того как верх был откинут в сторону, открылись выемки, напоминающие виноградную гроздь. Да Гама извлек оттуда отдельные маленькие кусочки свинца кончиком ножа.

Да Гама

любил отливать дробь. Ему нравился запах плавящегося горячего металла, быстрые движения собственных рук. Ему нравилось действовать быстро, ловко и не обжечься. Занятый делом, он не заметил, как приблизился Маус.

— Что вы делаете, господин? — прошептал евнух. Его округлившиеся глаза мерцали в отсветах пламени очага.

— Ты когда-нибудь видел, как отливают дробь?

Маус покачал головой, и Да Гама жестом предложил ему сесть. Евнух молча и грациозно опустился на пол и бессознательно положил здоровую правую руку так, чтобы Да Гама не видел высохшую левую. У Да Гамы все кипело внутри от одиночества и неуверенности, а по правде говоря, и от большого количества выпитого вина, и в это мгновение он почувствовал неожиданную нежность к евнуху. Мужчина улыбнулся юноше, как улыбаются любимому племяннику. Благодарность в глазах Мауса при виде этой улыбки чуть не разорвала Да Гаме сердце.

Да Гама показал ему все. Вначале он продемонстрировал все используемые предметы, а потом — как выливать расплавленный свинец из раскаленной докрасна медной чаши в железную формочку. Он показал, что лить нужно медленно, чтобы не разбрызгать слишком много. Он объяснил, что формочку можно открывать практически сразу же. Свинец принимает форму маленьких кругляшек, напоминающих виноградины. Они теплыми выпадают тебе на руку и уже недостаточно горячи, чтобы обжечь. На руку выпадает целая гроздь, дробины нужно от нее отрывать, как отрываешь виноградины от настоящей грозди. Потом следует поработать ножом, чтобы сгладить на дробинах все неровности. Маус зачарованно наблюдал, задавал шепотом вопросы. Да Гама позволил ему пару раз заполнить формочку, но евнух не мог пользоваться ножом из-за больной руки.

Да Гама увидел, что евнух из-за этого опечалился.

— Не расстраивайся, сеньор Маус. Есть и другой способ отлива дроби, который не требует двух рук.

И он рассказал о том, что раскаленным свинцом можно капать с башни. Да Гама заверил евнуха, что это считается лучшим способом изготовления дроби. Маус хотел знать больше, и Да Гама рассказал ему о людях со щипцами, которые держат ими раскаленные докрасна железные емкости над балконами высоких башен. Там используется хитрый механизм, который отмеряет капли чугуна, выливающиеся из емкости в воздух. Пока свинец летит к земле, получается круглая дробинка. Казалось, Маус горит желанием учиться, и вскоре Да Гама уже описывал, как дробь дождем падает на туго натянутую парусину, которую держат у подножия башни. Там работают мальчики, которые смахивают теплую дробь в ящики и с опаской смотрят вверх, боясь, что дробь упадет на них.

— Но как она получается круглой?

— Просто получается и все. Падая по воздуху. В свинец добавляют мышьяк. Я не знаю, как он называется на хинди… Мышьяк помогает дроби затвердеть и стать круглее.

Маус задал вопросы про мышьяк, пытаясь по описанию Да Гамы догадаться, как это средство

может именоваться на хинди. Глаза евнуха заблестели, когда Да Гама сказал ему, что металл пахнет чесноком.

— Понятно! — улыбнулся Маус. — Харатала!

Не говоря больше ни слова, Маус отправился к своему небольшому сундуку в комнате Викторио. Он вернулся к Да Гаме с робкой и счастливой улыбкой, держа в руке маленькую деревянную коробочку.

— Вот, господин.

Да Гама поднял крышку, увидел блестящую красную пасту и почувствовал запах чеснока.

— Харатала, — счастливо сказал Маус.

— А зачем тебе это?

— Это лекарство, господин. Его используют некоторые братья.

— Для чего?

— Мне не следует говорить, — лицо Мауса внезапно потемнело. — Знаете ли, у нас не очень хорошее здоровье. Из-за того, что брат такой, какой есть, у него на протяжении всей жизни возникают проблемы. Также… — Маус смутился. — Также этим пользуются старики. Это возвращает им их… силу.

— Старики типа Викторио?

Маус кивнул. Да Гама нахмурился:

— Это яд.

Маус рассмеялся.

— Я видел графин из Китая, выточенный из красного камня. Один из братьев использовал его, чтобы разливать вино своим врагам. Он держал его в темноте… По его словам, свет превратил бы графин в пыль. Но харатала не всегда яд. Нужно быть осторожным, господин. И ведь им пользуются женщины фарангов.

— Но даже малое количество опасно… — пожал плечами Да Гама.

— Но и малое количество этого может убить, — Маус кивнул на дробь. — Сеньор Викторио говорит, что вы мастер в делах смерти.

Услышав эти жесткие слова из нежных губ Мауса, Да Гама почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

«Ты пьян, — отругал он себя. — Ты знаешь, что про тебя так говорят уже много лет».

Да Гама посмотрел на свои руки, неуверенный, что сможет справиться с выражением лица.

— Это правда. Я видел слишком много смертей. В моем возрасте человек узнает, что такое сожаление, сеньор Маус. Я гонялся за кровью, вместо того чтобы искать красоту. Все мои воспоминания связаны с убийствами. Я забыл остальное. Иногда я не могу спать.

— А-а… — вздохнул Маус. — Вы желаете мира и спокойствия, — у него горели глаза, когда он наблюдал, как плавящийся свинец начинает булькать на огне. — Но приносить смерть… Это же должно приносить мир, господин? Разве смерть не является величайшим успокоением из всех?

Маус проскользнул поближе. Да Гама подвинулся, чувствуя себя неуютно, но потом понял, что Маус во многом напоминает ребенка. Внезапно евнух протянул свою деревянную коробочку с мышьяком.

— Давайте попробуем, господин!

Да Гама в удивлении поднял голову.

— Что? Съесть немного?

Маус рассмеялся:

— Нет, господин. Сделаем дробь!

Хотя к этому времени Да Гама устал, он расплавил еще свинца, чтобы порадовать Мауса, и на этот раз добавил мышьяк. Они отлили еще несколько дюжин дробинок. Маус был так счастлив, что схватил Да Гаму за руку и положил голову на большое плечо. Да Гама заставлял себя думать только об изготовлении дроби.

— Достаточно, сеньор, — наконец сказал Да Гама. — Я должен попытаться поспать, — он взял несколько отлитых шариков дроби и опустил их в руку Мауса. — Вот возьми. Ты их сделал. Возьми их себе.