Нам подскажет земля

Прядко Владимир

Марину бросило в жар от такого хамства, она, едва сдерживаясь, поднялась с кресла. Лева дважды щелкнул пальцами, и комнату опять залил синий свет. Джаз задергался в фокстроте.

— Прошу,— приказал Грек, бесцеремонно беря ее за талию.

Но танцевать не пришлось. В коридоре раздались звонки — два коротких, длинный и еще два коротких.

— Пардон,— сказал Лева, направляясь к выходу.

Он вернулся через минуту в сопровождении двух рослых парней, которые несли в руках большие свертки. Опять никто, кроме Марины да наверное, Семена, не обратил

внимания на вошедших. Они торопливо прошли через зал и скрылись за портьерой, из-за которой до этого появился Грек.

К Марине подбежал уже пьяный Крейцер.

— Мэри, подарите мне фокс.

— Не могу,— девушка брезгливо поморщилась и сдавила пальцами виски,— мне плохо. Выпустите меня отсюда, здесь очень душно...

Она быстро направилась к двери. Уже на лестнице, придерживая ее под руку, Крейцер шепотом упрашивал:

— Останьтесь, Мэри...

— Нет, уже поздно, хватит.

— Завтра я жду вас на прежнем месте. Придете?

— Не провожайте меня,— сказала Марина и почти бегом вышла во двор.

Крейцер остановился у парадного входа, закурил и вдруг услышал издевательский голос:

— Не поддается?

Сзади стояли Лева Грек и те двое.

— Нужна машина,— тоном приказа проговорил парикмахер.

— Никуда не поеду, надоело! — Крейцер швырнул окурок в дверь, но папироса, ударившись о косяк, рассыпалась искрами.

Лева прищурился, его красивое лицо с вьющимися бакенбардами стало злым.

— Послушай, керя,— процедил он сквозь зубы,— береги нервы. Ты когда думаешь отдавать авансы?

— По частям отдам. Скоро получу зарплату и премию, потом... напишу домой...

— Твоя «зря-плата» мне не нужна,— раздельно проговорил Грек, наступая ему на ногу. — Должок надо горбом отработать, малыш, понял?

— Что вы хотите? — бледнея, спросил Крейцер.

— Здесь сквозняк, пойдем в комнату, договоримся. Там тебя ждет Азиат...

У Крейцера засосало под ложечкой: он избегал встречи с этим человеком...

Глава 28

ВЫ ПОЙМИТЕ МЕНЯ...

Утром Тимонин зашел в приемную Рогова. За невысоким деревянным барьером торопливо выстукивала на машинке Варенька. Не поднимая головы, она кивком ответила на приветствие Бориса.

— Полковник у себя? — спросил он.

— Да, только сейчас он занят. Обождите.

Из кабинета Рогова вышла Марина. Тимонин удивленно поднял бровь, потом, словно не замечая ее, открыл дверь.

— Разрешите?

— Входите. — Полковник что-то быстро писал, не вот он отложил ручку и посмотрел на вошедшего.— Что у вас, Борис Михайлович? Почему вы так расстроены?

Тимонин, слегка волнуясь, заговорил:

— Вы поймите меня правильно, товарищ полковник... Я не могу больше молчать... Чего мы ждем? Почему почти месяц топчемся на месте? Неужели убийца Орлова так и останется на свободе? Я не нахожу себе места, думая об этом... Мне стыдно смотреть в глаза Егорке, всем людям...

— Сядьте, Борис,— строго сказал полковник и, поднявшись из-за

стола, заходил по комнате. — Это хорошо, что совестно людям в глаза смотреть. А вы думаете, мне не стыдно?

— Так надо же что-то делать! — не сдерживаясь, выкрикнул Тимонин. — Давайте мне задание. Почему я должен до полуночи сидеть перед каким-то домом, от безделья считать, сколько в подъезд заходит стиляг? Мне это проклятое окно с голубым и розовым светом в печенках сидит. Я настоящего дела хочу...

— Одного желания мало, нужен опыт. Кое-чему вы научились под тем злополучным окном, я читал ваши донесения и мне понравились лаконизм и точность в описании, так сказать, объектов наблюдения. Я сразу узнал по вашим записям и владельца шоколадной «Победы» Крейцера, и парикмахера, и Марину, о которой, кстати, вы напрасно пишете так зло. Но, повторяю, нужен опыт. То, что вы присутствовали много раз на допросах преступников, неплохо. Однако вам надо заняться этим самому... Вот для начала возьмите это дело,— полковник протянул Тимонину тощую картонную папку. — Познакомьтесь, поговорите с подозреваемым.

Борис с явным неудовольствием взял папку. Это не ускользнуло от внимания Рогова. Он улыбнулся и, провожая Тимонина к дверям, сказал:

— А на след убийцы Орлова мы, я уверен, скоро выйдем. И еще мой вам совет — учитесь сдерживать себя.

Тимонин покраснел до корней волос и, опустив голову, вышел. В коридоре остановился. «Ну вот, отхлестали тебя, как мальчишку,— выругал он себя,— и поделом! Не зная броду — не суйся в воду... А все-таки теперь дело есть!..»

Глава 29

ПО СТАРИНКЕ? НЕ ВЫЙДЕТ!..

Синицын ходил именинником. Неудачи уголовного розыска его ничуть не трогали, он знал: если дело ведет весь отдел, за его провал всех только поругают на совещании, но взыскание получат начальник и его ближайший помощник. Вот и пусть отдуваются Рогов с Байдаловым, раз отказываются от старых испытанных методов. Пусть бы доверили ему, Синицыну, дело давно было бы закончено и все уже, пожалуй, свои награды «обмыли». Разве у нас перевелись преступники? Нет... На любого из них можно «вешать» сколько угодно... А то поручили какого-то стилягу с усиками, который целый день раскатывает на собственной машине, пьянствует и развратничает с женой своего директора. Разве за таким угонишься? У него своя «Победа», а у нас в гараже не выпросишь паршивенького «газика».

Особенно радовался Синицын тому, что неудачи упорно преследовали Байдалова. «Будешь знать, выскочка,— злорадствовал он,— что без меня не обойдешься... Вот сгоришь на этом деле, придешь ко мне, поклонишься: выручай, мол, Синица. Дудки. Сейчас зайду к тебе, полюбуюсь твоим печальным видом...»

Синицын запер ящики своего стола и, насвистывая незамысловатый мотив, направился в кабинет Байдалова. Там уже сидели Гаевой и Саша Рыбочкин. Следователь угрюмо поглаживал свой щетинистый подбородок. Саша поливал из графина засохший цветок на подоконнике.