Нам здесь не место
Шрифт:
Мы с Чико слушаемся и беремся за дело.
Лавируя среди машин, мы встраиваемся в их поток и выныриваем из него снова. На головаху нас темные жаркие шлемы, но Рэй настаивает на них: не из-за безопасности, а ради анонимности. Благодаря шлемам можно не опасаться, что кто-то узнает нас и доложит об этом маме. К тому же в сарае мы снимаем школьную форму и переодеваемся в уличное.
Теперь мы с Чико разъезжаем по улицам в качестве парней Рэя. Кто бы мог подумать! Но если мы откажемся ему подчиняться, если расскажем кому-то обо всем или не будем вести себя
Чико так долго не выдержит — это мне уже ясно. Он подскакивает от каждого звука в доме, от мотоциклетного выхлопа, долетающего с улицы. Он перестал есть. Я протяну дольше, во всяком случае, смогу какое-то время продержаться. Но не знаю, насколько у меня хватит сил.
«Мы должны бежать! Мы должны бежать!» — Я слышу этот крик у себя в голове каждый раз, когда сажусь в машину Нестора. Глядя на маму, я все время жду, когда она наконец спросит, почему на прошлой неделе мы не были в школе. Но, едва подумав о побеге, о том, чтобы купить билет на автобус, который поможет нам уехать отсюда, о необходимости первого шага, я понимаю, что не могу его сделать.
Думаю, мама заметила что-то неладное. «Веди себя как обычно», — твержу я Чико. «Веди себя как обычно», — твержу я себе. Но неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем мама обнаружит, насколько все плохо.
Я еду через рынок и вспоминаю о тех двух парнях на мотоцикле, что убили мамиту Чико. А еще — о нас самих, о том, что однажды мы тоже станем такими. Я поддаю газу, чтобы оставить позади и воспоминания, и мысли. Потом еще раз смотрю на адрес. Мы подъезжаем к лавке на другом конце города, заколоченной, как и магазинчик дона Фелисио.
Припарковав мотороллер, мы с Чико медленно идем к задней двери.
— Стоять! — Парень, которого мы не заметили, выступает из тени деревьев позади лавки. Он целится в нас из какого-то автоматического оружия. — Руки вверх!
Мы немедленно выполняем приказ.
Он высокий и тощий, пушка у него в руках чуть ли не больше его самого. Судя по лицу, ему ненамного больше лет, чем мне.
— Вы от Рэя?
Я киваю.
— Да, hermano, братан… то есть да, извини. Вот. — Я делаю жест в сторону рюкзака на спине у Чико.
Парень подходит ближе. Он смотрит на меня, переводит взгляд туда, где в районе пояса штанов можно легко разглядеть очертания пистолета, который навязал мне Нестор.
— Даже не думай за него хвататься, hermano, — говорит он. — Не опускай руки и потопали. — Парень показывает на заднюю дверь и делает знак, чтоб мы шли вперед.
Внутри за складным столиком сидит какой-то парень и считает деньги.
— Пацаны от Рэя пришли, — говорит ему тот, что с пушкой.
Парень отрывает взгляд от купюр и, увидев нас, смеется.
— Серьезно?!
Мы с Чико переглядываемся.
— Вы же, черт бы вас побрал, молокососы! — И он хохочет, мотая головой. — Вот ведь гад! Рэй действительно меня проверяет, — говорит он парню с пушкой.
Они смотрят друг на друга, и в этих взглядах без труда можно прочесть их безмолвную беседу:
«Этих можно легко вырубить. И забрать все дерьмо даром».
«Я знаю, куда деть тела».
«Да без проблем».
«Но Рэй… он становится все круче».
«Ага».
«Лучше с ним не бодаться».
«Заметано».
«Забери рюкзак у пухлого».
«Понял».
Тот, что с пушкой, снимает с плеч Чико рюкзак и исчезает с ним в подсобке. Парень за столом не сводит с меня глаз, пока его напарник не возвращается. Он показывает большой палец и сует парню пустой рюкзак.
—; Вроде как у нас всё о’кей, — говорит тот, но не шевелится.
А потом протягивает мне пустой незастегнутый рюкзак.
Я чувствую страх Чико, его желание сорваться с места и убежать. «Веди себя как обычно! Как обычно!»
— Нужно передать это Рэю? спрашиваю я парня, глядя в пустой рюкзак. Я стараюсь говорить нормальным голосом, но слышу, какой он напряженный и подрагивающий. — И что ты сказал: «У нас всё о’кей»?
Парень цыкает зубом и фыркает. Потом берету меня рюкзак, сует в него скатанные в рулон купюры и швыряет его мне.
— Валите отсюда, — бросает он.
Вперед выходит тот, что с оружием, и подталкивает нас к выходу.
Чико дрожит, натягивая на себя рюкзак.
Отъезжая от лавки на мотороллере, я разворачиваюсь с такой скоростью, что чуть не приканчиваю нас обоих. «Мы должны убраться отсюда», — думаю я, а нам вслед несется долгий, громкий гудок автобуса. «Мы должны убраться отсюда», — крутится в голове, когда мы снова проносимся через рынок и едем обратно к складу. И когда Нестор начинает аплодировать при нашем появлении, а пронзительный свист Торо наполняет все помещение.
— Рэй будет доволен, — говорит Нестор.
«Мы должны убраться отсюда!» Эта мысль не покидает меня, когда мы снова садимся на мотороллер и мчимся на автостанцию.
Я достаю деньги, которые забрал из маминого тайника, и протягиваю их девушке в окошке кассы. Руки трясутся так сильно, что мне едва удается отсчитать нужное для покупки билетов количество купюр.
«Мы должны убраться отсюда!»
Крошка
Он выезжает из города на автостраду и едет в сторону Гондураса.
Я смотрю на тонированные стекла и понимаю: незачем, беспокоиться о том, что кто-нибудь увидит меня с Рэем. Можно долбить в окна и орать, прося о помощи, никто ничего не увидит.
Когда мы подъезжаем к границе, мое сердце начинает колотиться как сумасшедшее. А когда пограничник просто машет рукой, пропуская нас, кажется, что оно сейчас просто выскочит через рот.
— Видишь, Крошка, говорит Рэй, — какие у меня уже связи? Люди начинают понимать, как вести себя со мной.
— Да-да, конечно. Ты этого заслуживаешь. — Я смотрю в окно. Младенец теперь на руках у меня.