Нам здесь не место
Шрифт:
— Чико, ты сможешь! Давай, Чикито! — кричит рядом Крошка.
— Боже мой… — стонет Чико, и я слышу его всхлипы, сливающиеся с ревом Ля Бестии.
— Давай! — ору я. — Сейчас, черт возьми!
Он отпускает руки.
А потом я слышу ужасный звук удара и вижу, как Чико катится, катится, катится в темноту.
Снова раздается жуткий визг, и кажется, что мои ноги вот-вот подкосятся. Они словно ватные от многочасового сидения на крыше в одном и том же согнутом положении.
Сердце
На какую-то долю секунды все замирает, ничего не происходит, не появляется никаких чувств — а потом я падаю на гравий в точности как Чико, качусь куда-то, а перед глазами мелькают размытые фрагменты поезда, рельсов, колес, неба и скал. Вокруг трава и грязь, но я не понимаю, в какую сторону меня несет, и боюсь резкой боли, которая придет, когда острые, как бритва, колеса вспорют мое тело.
В конце концов вращение прекращается, я вскакиваю на ноги, и вот уже Крошка, словно перекати-поле, уносится прочь от состава.
— Чико! — Я бегу назад, ищу место, где он спрыгнул. Но его не видно в темноте, и никто не отвечает на мои крики.
А потом я вижу его на земле, довольно далеко от путей — и недвижимого. Я мчусь к нему и падаю рядом на колени.
— Чико, Чико! Ты цел? — Я осматриваю его, боясь увидеть страшные повреждения.
Он лежит совершенно неподвижно (блестящие глаза смотрят вверх) и хватает ртом воздух. Я не решаюсь его перевернуть: вдруг у него на спине какая-нибудь ужасная рваная рана или внизу, под ним, лужа крови.
— Парень, пожалуйста, пожалуйста! — молю я. — Ты в порядке?
Он в ступоре смотрит на меня.
— Скажи что-нибудь, — прошу я его.
Он задыхается, как в тот раз, когда мы бежали в школу и он упал, налетев на бетонный блок и перевернувшись в воздухе, как какой-нибудь чертов ниндзя. Тогда из него вышибло дух.
— Чикито! — По другую сторону от него появляется Крошка, губы у нее в крови, она подносит ладошку к липу и сплевывает в нее. А потом начинает суетиться вокруг Чико, охлопывая и осматривая его тело.
Он делает резкий вдох и наконец-то выдавливает:
— Я живой?
Я смеюсь и плачу, потому что страшно рад слышать его дурацкий голос.
— Да, pendejo! Да, придурок! Живой!
— А ты… живая? — спрашивает он, глядя на Крошку. Она кивает.
— Я… кажется, я выбила или сломала пару зубов, Чикито. — Вид у нее ошеломленный, но голос спокойный. Чтобы вытереть руку, она сует ее в карман куртки. — Идем. — Крошка вскакивает на ноги и тянет его за собой. — Давай, Чикито, нужно спрятаться, — говорит она. — Идти можешь? С тобой все в порядке?
— Да, да, — бормочет Чико и с трудом поднимается.
Вдалеке виднеются слабые огни поезда и автомобильных фар. Мы слышим крики и плач. Видим, как на крышах вагонов, где мы только что ехали, вспыхивает и мечется свет от фонарей.
Я переживаю за тех, кто не спрыгнул, кто не смог этого сделать: за женщин с младенцами на руках, за людей, которые были слишком напуганы. И я не хочу знать, какая их ждет судьба.
Мы ломимся в темноту, Чико с трудом ковыляет, поэтому мы подхватываем его с обеих сторон и спешим вместе с ним к высокой траве. Тут не так много деревьев, поэтому идти и ориентироваться легче, а вот спрятаться сложнее.
— Помедленнее, — просит Чико. — У меня как будто голова треснула.
В темноте трудно что-то разглядеть, но я догадываюсь, как мы выглядим, пробираясь через это поле.
Руки Чико раскинуты, с головы капает кровь.
— Стойте, стойте, — говорит он. — Меня почему-то ведет. — Он наваливается на нас все сильнее и сильнее, спотыкается.
— Еще чуть-чуть, — шепчу я, но Чико мертвым грузом повисает у нас на плечах.
— Я стараюсь, — бормочет он, — но…
— Тсс, — перебиваю его я.
Сзади слышится шорох травы, кто-то идет в нашу сторону. Я тяну Чико вниз, но слишком резко, и он со стоном падает между мной и Крошкой.
Звук шагов сразу стихает.
Мое тело готово броситься наутек, но я застываю на месте. Мозг призывает к спокойствию, даже выкрикивает предупреждения и команды. Кто-то здесь есть.
Мы замираем, и шуршание раздается снова. Оно становится все громче.
Что-то во мне хочет закричать. Что-то требует притаиться. Звук уже совсем рядом, и вот я вижу его источник: это идет парень с поезда, тот, чья подружка спрыгнула первой. В руке у него пистолет, направленный в темноту, туда, где мы.
Я едва могу разглядеть парня в слабом лунном свете, упавшем на его лицо.
— Пожалуйста, не стреляй, — шепчу я. — Пожалуйста.
— Кто здесь? — спрашивает он.
Чико стонет, и Крошка что-то шепчет ему.
Мы с тобой были на поезде, — спешу объяснить я. — Спрыгнули после тебя.
Он подходит на шаг ближе, смотрит на нас, качает головой:
— Вам повезло, что я вам головы не разнес.
Потом он тихо свистит, и из темноты возникает его подружка. С виду она всего на пару лет старше Крошки.
— Это просто ребятишки с поезда, — говорит ей парень.
— О-о, — тянет она и шепотом осведомляется: — С вами все в порядке?
Но парень начинает говорить одновременно с ней: мол, теперь можно идти дальше.
— Пошли, — тянет он ее за собой.
— Погоди, — отмахивается девушка и показывает на Чико, который так и лежит на земле. — Что с ним? И с тобой? — добавляет она, разглядев Крошку.
— Он головой ударился, когда прыгал. Теперь ему нехорошо. Идти трудно. Думаю, ему надо отдохнуть, — говорю я ей.