Наместник
Шрифт:
Украдкой я перевёл взгляд с экрана смартфона на Яньлинь, беседующую с братом. Девушка именно в этот момент поправила короткую прядку, убирая её за ухо, и рассмеялась над чем-то, сказанным Теданем. Вот — совершенно иной типаж. Куда миниатюрнее Ольги, изящнее, да и берсерк ко всему прочему, но всё же было у них что-то общее. Какой-то внутренний свет и радостная жизнелюбивость. Способность улыбаться так, будто в мире не было зла, а если оно и существовало, то навредить им никак не могло.
Эх, Антошин! Вот почему у тебя всё не как у людей, а? То ни одной женщины в жизни, то сразу две на горизонте
Через десять минут девушка в форменной одежде цвета морской волны и крохотной шляпкой, чудом держащейся на пшеничных волосах, объявила, что самолет готов и пригласила нас на посадку. Я дал знак своим спутникам выдвигаться и вышел на улицу, где уже ждала машина. Подошёл к передней пассажирской двери традиционной черной «Ладоги», мысленно пожурил себя за эту привычку, как за не соответствующую статусу обер-секретаря, и тут меня скрутило.
Больше всего это походило на неожиданный удар в живот. Вот ты стоял, болтал с приятным человеком, а затем тот, безо всякой причины и предупреждения, даже продолжая улыбаться, впечатал кулак чуть ниже солнечного сплетения. Случись со мной такое месяц назад, я бы первым делом подумал на расшалившуюся поджелудочную. Или печень, которая таким образом выражает несогласие с количеством вводимого в организм алкоголя. Теперь же, сморгнув выступившие от сильной боли слезы с глаз, я вгляделся в узел дара.
Чёрный жгут бесновался — иначе и не скажешь. Он поглотил практически все остальные цвета, точнее, вобрал их в себя, и стрелял протуберанцами во все стороны. Если представить его как физический объект, обладающий плотью, то выглядело бы это примерно так: чёрная с красными, голубыми и зелёными прожилками клякса лупцует крохотными кулачками внутренние стенки моего живота. Как, блин, боксер, в сверхлёгком весе!
— Отошли от машины! — фразу эту я буквально проревел. Ничего не понимающие спутники на инстинктах выполнили приказ. И, только оказавшись метрах в десяти от «Ладоги», принялись сыпать вопросами.
— Что случилось?
— Ты в порядке?
— Игорь, у тебя кровь носом идёт!
Одни только маньчжуры ничего не спрашивали — замерли в отдалении в боевых стойках. Вокруг рук Теданя клубилась готовая сорваться тьма, а Яньлинь просто светилась голубым от полученной у брата силы.
Сам я тоже отбежал от машины и сразу накрыл всю свою группу защитной сферой. Вкачав в неё столько силы, что она устояла бы, попади в неё танковый снаряд. Кровь из носа пошла еще сильнеё и залила рубашку. Неважно! Зажав нос рукой, я прогундосил:
— Глеб, охрану аэропорта сюда! Живо!
— Есть!
— Вася, бегом к борту! Экипаж вывести! Двигатели заглушить!
— Слушаюсь!
— Отходим к зданию! Держимся кучно!
Я больше не боялся показаться смешным перестраховщиком. Не в этом мире, ха! Если «чуйка» кричит об опасности — бросай всё и защищайся. А ещё лучше — осмотрись и атакуй в ответ! Но дар не указывал направление злой воли, он просто трезвонил от опасности, чуть снижая интенсивность по мере удаления от самолёта. Ладно, потом будет время разобраться, проанализировать поведение узла, посоветоваться с опытными людьми. Но сперва — выжить!
Встав спиной к спине, убрав в центр построения не имевшего магических способностей татарина, мы дошли до здания аэропорта, ввалились внутрь и только там расслабились. Ну, как расслабились: чуть снизили расход энергии на защитные аспекты и перестали жаться друг к другу. Вернувшийся с ничего не понимающими пилотами Василий тут же протянул мне платок.
А в vip-зал уже вбегали аэропортовые жандармы, за которыми быстрым шагом шёл Самойлов.
— В чём дело, Игорь Сергеевич? — обеспокоенно спросил меня старший наряда. Лицо мужчины выражало смесь служебного рвения и хорошо скрываемого страха. Ну ещё бы — ЧП с рукой князя в его смену.
— Дар предупредил об опасности. Необходимо проверить машину и самолёт. Максимально быстро!
— Слушаюсь, — мужчина в чёрной форме взял под козырёк. И со всей серьезностью приступил к действию. Да, это не мой мир, здесь к предчувствиям куда серьезнее относятся!
Щит я снял только когда дар перестал колотить по стенкам живота, как провалившееся туда перепуганное черное сердце. Осмотрел свою группу, суетящихся у самолёта и машины жандармов, перепуганных девчонок vip-зала и пошёл умываться. Лицо само себя в порядок не приведет, а изображать из себя разбойника с кровавыми усами было несообразно статусу.
Час спустя всё закончилось. Разошлись жандармы, которым тут больше нечего было делать. Уехали дэберы, увозя на экспертизу взрывное устройство, найденное в самолете. Попрощался Евсеев, лично прибывший руководить проверкой аэропорта. Только генерал-аншеф нервно мерил шагами зал и разговаривал по телефону. Судя по тому, как он периодически вытягивался во фронт и выпаливал очередное «слушаюсь!», его собеседником был князь.
Я и мои спутники сидели над остывшим чаем и молчали.
— Как такое возможно? — нарушил тишину Алмаз. — Это же правительственный борт! Тут меры безопасности просто запредельные!
В голове татарина, как, впрочем, и в моей, не мог уложиться факт, что неизвестный злодей заложил в самолёт бомбу. В правительственный борт, как он верно подметил. Это было… невозможно! Самолёт и экипаж проходит множество проверок, прежде чем выкатиться на взлетную полосу, его осматривают техники и силовики. Он хранится в отдельном, охраняемом ангаре, наконец! Кроме того, сам аэропорт — объект режимный и доступ к служебным помещениям имеют только проверенные люди. Как такое могло произойти?
— Кто-то из персонала, — выдал реплику от Капитана Очевидность Самойлов. — По-другому никак.
— Евсеев разберется, — свернул я обсуждение. — Или Фочин. Вон он, идёт уже.
Глава жандармерии приблизился и со вздохом усталого бегемота уселся на свободный стул. Ничего не говоря, протянул мне свой телефон. «Дядька» наговорился с генералом и теперь желал дать начальственный втык своему «племяннику».
— Да, Николай Олегович?
— Вот почему с тобой всегда так?
— Я, что ли, бомбу в самолёт закладывал?