Нантская история
Шрифт:
Ламберт вышел, дверь за ним тяжело хлопнула. В комнате сразу стало как будто пусто, и даже холоднее.
— Чего стоишь столбом? — буркнула я Клаудо, — Плесни мне еще вина!
OCTAVUS
Ничто не изъято из действия Божией силы!.. Богатство, золото и серебро — не достояние диавола, как думают некоторые, ибо «у верного целый мир богатства, а у неверного — ни обола, а диавол не вернее всех. И Бог ясно говорит через пророка: „Мое серебро и Мое золото“» (Агг. 2, 8), кому хочу, даю
С уходом Ламберта вся радостная атмосфера, пропитанная сладким жиром, пряностями и медом, пропала, как будто именно он, этот проклятый молчаливый истукан, рождал вокруг себя разговоры и смех. Бальдульф без аппетита ковырял мясо в своей миске, отец Гидеон и вовсе смотрел пустым взглядом в стену, забыв про еду. И даже я потеряла интерес к вину, чего прежде со мной не случалось.
«Как будто члена семьи в один миг потеряли, — зло подумала я, — Было бы чему печалиться. Вот то, что через пару дней отец Гидеон скорее всего лишится головы, куда печальнее».
— Может, они бросят свою охоту? — вслух предположила я, и по взглядам Бальдульфа и отца Гидеона поняла, что в этот момент они думали о чем-то другом, — Я имею в виду, может все не так плохо, как нам видится? Этим весельчакам из Темного культа понадобился отец Гидеон, но не его жизнь. Если бы его хотели убить — убили бы в самую первую ночь, подослав соответствующего специалиста, который, уверена, у них имеется. Но они думали лишь о похищении. И это подтвердил ваш второй гость, который предпочел превратить себя в факел, но не задеть вас. Значит, вы важная фигура в их планах, отче.
— Не могу сказать, что мне это лестно, — пробормотал священник.
— Тем не менее, нам стоит подумать об этом. Пока мы в уязвимом положении — мы не знаем нашего противника, а значит, не знаем и того, чего от него ожидать. Когда охотник идет в лес, он знает, на кого охотится, поэтому может трактовать в нужном свете приметы и следы. Мы же пока блуждаем в темноте. Мы знаем, что в Нанте существует темный культ, и что ему нужен живой священник. Для чего — мы не знаем. Быть может, если мы это узнаем, мы увидим в темноте хоть лучик, за которым можно будет следовать… Отец Гидеон, из всех нас вы наибольший специалист по Темным культам. Что вы скажете на этот счет?
Было видно, что отцу Гидеону не хочется говорить на эту тему, но он все же отозвался.
— Хотел бы я знать, Альберка… Скорее всего, речь идет о человеческом жертвоприношении.
Он сказал это так спокойно, точно обсуждал рецепт жареного поросенка с хреном.
— И священник в качестве жертвы, конечно, предпочтительнее?
— Если предполагается не просто бытовой ритуал, а особенный, с целью оскорбления Господа через мученическую смерть его слуг — да.
— Ну хорошо… Какие-то из известных Темных культов славились своей любовью к подобного рода… делам?
Отец Гидеон наморщил лоб, отчего очки сделали попытку сползти на нос.
— Боюсь,
— Вполне самокритично, святой отец, но постарайтесь напрячь память.
— Да к чему вам это?
— Для начала было бы неплохо определить, что это за культ вылупился в Нанте. Является ли он своего рода правонаследником какого-то из культов прошлого, канувших в Лету, или же новичком на поле. Итак?
— Итак… — покорно пробормотал отец Гидеон, — Итак… Во времена расцвета Темных культов практика принесения в жертву священников была весьма распространена. Из тех культов, которые этим занимались на постоянной, так сказать, основе, могу вспомнить «Живых и мертвых», «Каинову дщерь», «Серую Долину», «Кархадонию», «Мертвых детей»… Десятка два, пожалуй, будет. Так как Церковь всегда старалась защитить своих пастырей, практиковать подобное могли лишь самые распространенные, дерзкие и опытные культы. Для мальчишек, озорства ради заколовшего черного козла на могильной плите в полночь, подобное вряд ли было доступно.
— Хорошо, а если взять новое время, скажем, века два-три назад?
— В этот период Темные культы потеряли в большинстве своем свою былую силу, так что еще меньше. Обычные жертвоприношения устраивались на каждом шагу. Отроки, животные, рабы… Но похитить священника, убить его и остаться безнаказанными — это было не в пример сложнее. Лишь три-четыре культа были способны совершить нечто подобное. Та же «Кархадония», «Пилатаниды», «Ядовитый мед», «Тоско»… Из тех, что я помню. Вероятно, у кого-то из этих проклятых чудовищ появились злые и резвые дети.
— Значит, не верите, что за вас взялись неофиты?
— Вы правы, не верю. Слишком профессионально, слишком дерзко.
— Мне не знаем, сколько лет или даже веков этот культ провел в подполье. Скрытность — их козырь. Они могли долгое время таиться, пробуя свои силы, прежде чем приступить к чему-то серьезному. Сколько в нашем графстве за год пропадает людей из черни? Несколько тысяч. Никто не может поручиться, что часть из них не оказалась на алтаре. Были у перечисленных вами культов какие-то особые черты, которые могли бы выдать их?
— Адепты не носят гербов, — слабо улыбнулся священник, — Хотя своеобразный почерк был у многих. Например, «Пилатиниды» совершали жертвоприношения каждый третий месяц. Что компенсировалось его садистским изуверством. Тело привязывали к алтарю и в течении двух-трех недель накачивали всякими адскими смесями, созданными в их лабораториях, которые символизировали кровь Дьявола. От одних у жертвы открывались язвы, как при бубонной чуме, и она медленно умирала в жестоких мучениях, от других выгнивало нутро, а члены отсыхали. Их химики славились своей изощренной изобретательностью. Бывали и более страшные вещи, ведь богатство культа позволяло ему получить в распоряжение неплохие лаборатории. Некоторые яды уничтожали всю костную и хрящевую ткань, превращая человека в подобие медузы или наполненного вином бурдюка. Или…